98 Views
Сквозь какой-то там тыщу-лохматый год,
Протоптав тропинку в судьбе,
Полосатый, как тигр, Корабельный Кот
Научился сниться тебе.
И ползли по норам ночные крысы твоих невзгод,
Если в лунный луч выходил Корабельный Кот.
Олег Медведев – «Корабельный кот» (слушать песни про котов на Яндекс.Музыке)****
Инга читала «Алису в стране чудес», временами бросая косые взгляды в сторону иллюминатора. Там всегда царила кромешная тьма – ни единой, даже самой маленькой звёздочки, только клубы тумана, из шлюза казавшегося буроватым. Снаружи были мрак и смерть, внутри – обитаемый островок и безысходность.
«– All right, – said the Cat; and this time it vanished quite slowly, beginning with the end of the tail, and ending with the grin, which remained some time after the rest of it had gone ». – Прочитала Инга и захлопнула книгу.
– Интересно было бы посмотреть на висящую в воздухе кошачью улыбку, – вслух подумала девушка.
– Коты не умеют улыбаться…
Голос прозвучал где-то рядом, хотя в шлюзе никого не было. Инга пробиралась сюда именно из-за возможности побыть в одиночестве – отгородившись от всего звездолёта, остаться наедине с собой и с книгами. С книгами о Земле, на которую они уже никогда не вернутся.
– Кто это сказал? – спросила Инга, требовательно оглядывая пустоту.
– Банальный здравый смысл, – тут же ответил голос.
– Да нет, я имею в виду, не «кто сказал эту мысль первым», а «кто со мной сейчас разговаривает», – произнесла Инга, нахмурившись.
– Это же очевидно, – ничуть не смутился голос. – С тобой разговариваю я.
– Правила вежливости предполагают, чтобы собеседник представился, – возразила Инга.
– Но ты же не представилась… – фыркнул невидимка.
Этот довод Ингу смутил, однако она тут же взяла себя в руки:
– Но ты начал этот разговор первым!
– Правда? – невидимый собеседник отчётливо хмыкнул. – А кому хотелось посмотреть на висящую в воздухе улыбку? Не тебе?
Инга быстро оглянулась, словно ожидая увидеть эту самую улыбку. Но увидела только голые стены шлюза.
– Ты видишь меня, а я тебя нет! Это нечестно!
– Это, наверное, всё потому, что ты не там смотришь!
– А где надо смотреть? – Инга заинтересованно уставилась в пустоту. – Где можно увидеть привидений?
– Почему ты решила, что я привидение? – голос незнакомца прозвучал обиженно.
– Потому что на корабле кроме меня всего пять человек. И все они женщины. Я же сейчас отчётливо слышу мужской голос.
– Да, как у вас всё запущено… – Инга услышала в голосе разочарование. – Хорошо, если ты действительно хочешь меня увидеть – выгляни в иллюминатор.
– Логично! – девушка улыбнулась. – Если тебя не может быть на корабле, значит ты снаружи. Вот только ты одного не учёл, таинственный незнакомец. Мы сейчас находимся в гиперпространстве, и снаружи корабля по определению нет ничего.
– А ты всё-таки выгляни, – голос звучал загадочно и чарующе.
Инга подошла к иллюминатору и обомлела – снаружи в клубах бурого тумана отчётливо просматривались очертания полупрозрачной кошачьей мордочки. И Инга могла дать руку на отсечение – эта мордочка улыбалась.****
– Мне кажется, она слишком много читает, – голос Мариэлины Велидоровны был сух и твёрд. – Это может плохо кончится.
– Ой, и не говорите!
Полиандра Симариловна вязала свитер, искоса поглядывая в сторону флэтскрина, на котором показывали семьсот сорок третью серию «Возвращения любимого».
– Мне кажется, то о чём я говорю, гораздо важнее сериала! – Мариэлина Велидоровна подняла лежащий на кушетке пульт и нажала на паузу. – Мы теряем Ингу.
– Запретить ей читать – вот и всё! – В кают-компанию вошла Ниниэль Джалиновна, в бытность свою супруга капитана корабля, а сейчас председатель корабельного совета. – Нечего с молодёжью цацкаться. Ещё не хватало, чтобы она вышла наружу. Думаете, так просто она всё время отирается в шлюзе? Наверняка код подбирает.
– Ну, код-то, положим, она не подберёт, десять триллионов вариантов – это вам не шутка, – Мариэлина Велидоровна грузно опустилась на кушетку. – А вот полоснуть себя по венам… Медкомплекс на последнем издыхании, можем и не спасти.
– Сколько их было – самоубийц-то? – вздохнула Полиандра Симариловна. – И чего им только не хватает? Всё не могут смириться, что никогда не увидят Землю. А что мы забыли на этой самой Земле? Ничего хорошего. Сплошная грязь и антисанитария. По мне, так нам и тут неплохо живётся. Всегда сытые, всегда чистые, да и за здоровьем нашим медкомплекс как-никак присматривает.
– А шут их знает, чего им не хватает! – сказала Мариэлина Велидоровна.
– Это всё книги, это всё их тлетворное влияние, – Ниниэль Джалиновна высоко подняла указательный палец.
– Их с самого начала надо было скормить утилизатору.
– Хорошо, хоть потом спохватились.
– Спохватились, да поздно… Инга вон позапрятала их по всему кораблю…
– Найти и уничтожить! – твёрдо сказала Ниниэль Джалиновна.
– И найдём! И уничтожим! Пусть сериалы смотрит! Её ведь в кают-компанию не затащишь.
– Это она нами брезгует! Пороть её надо было больше!
– Поздно уже.
– Воспитанием заниматься никогда не поздно.
– Вот вы, Мариэлина Велидоровна, и займитесь её воспитанием, а я посмотрю, как у вас это получится.
– И не сомневайтесь, Полиандра Симариловна, ещё как получится. Посадить на недельку на хлеб и воду – сама свои книжонки утилизатору скормит.
– А как вы, Мариэлина Велидоровна, её собираетесь на хлеб и воду посадить? Мы же её личный код синтезатора не знаем. Как сделать, чтобы она котлетки да блинчики себе не заказывала? А?
– А мы просто запрём её в каюте, – Ниниэль Джалиновна достала из кармана стопку ключей и победоносно потрясла ей у себя над головой. – Но сначала с Ингой надо поговорить. Вдруг одумается?
– Да не одумается она, уж я то её знаю, – фыркнула Полиандра Симариловна. – Она вся в отца, тот таким же непутёвым был. На первый год путешествия вены себе вскрыл. “Не могу, видите ли, оставаться в четырёх стенах, они на меня давят”. Помяните моё слово, Ниниэль Джалиновна, Инга так же кончит. У неё ведь вместо мозгов в голове сплошной сквозняк.
– Совсем как у Валенсии из “Мексиканки”. Помните, на прошлой неделе она из окна выпрыгнула? А этот толстый Антонио даже в больницу к ней не пришёл…
– Ну, положим, у него были на то свои причины, хотя в предыдущей серии он уверял её, что готов умереть за любовь…
Разговор плавно перетёк на другую тему.
****
Инга смотрела, как кошачья морда растворяется в буром тумане. Впервые на корабле Инга столкнулась с чем-то необъяснимым, что не вписывалось в привычные законы обыденности. И Инга растерялась.
– Интересно, что это было? – спросила девушка, надеясь, что тихий голос ответит и объяснит ей всё происходящее.
Но ей ответила только тишина и прерывистый стук собственного сердца. Чудесам иногда свойственно кончаться. Инга вернулась в свою каюту и прижала коленки к груди. Кошачий голос ещё стоял в ушах у девушки, и было в нём что-то необычное, таинственное. Незабываемое.
Инга открыла книгу, но мысли её постоянно возвращались назад, к коту. Кто он такой? Откуда он взялся? С раннего детства Инга мечтала о принце, о Прекрасном Принце, который вырвет её из этой коллективной могилы. С ним Инга будет чувствовать себя легко и комфортно, на него она всегда сможет опереться в трудную минуту. Инга понимала, что мечты о Прекрасном Принце противоречат законам физики, вот только она не могла остановиться. Потому что мечты – единственное, что у неё оставалось.
****
Ниниэль Джалиновна вошла в каюту неожиданно, Инга едва-едва успела спрятать “Алису” под одеяло.
– Читаешь? – в вопросе вдовы капитана отчётливо прозвучало неодобрение.
– Картинки рассматриваю, – огрызнулась Инга.
– Вредное занятие. Ты бы лучше за своей внешностью смотрела. Замухрышка замухрышкой, а всё туда же – читать она, видите ли, любит.
– А что в этом плохого?
– А что хорошего?
Этот вопрос смутил Ингу.
– Ну… Когда я читаю книги, я вспоминаю Землю…
– Вот это-то и плохо, – произнесла Ниниэль Джалиновна назидательно. – Ты знаешь историю нашего корабля?
– Знаю, – хмуро ответила Инга.
– Ты не дерзи старшим, а лучше послушай лишний раз. Может ума-то и прибавится. “Галилей” стартовал с Альфы Кассиопеи двадцать лет назад, тебе тогда было меньше года, и должны были долететь до Земли за неделю. Наш корабль снабжён гипердвигателем, работающим от двух реакторов холодного синтеза. Гипердвигатель позволял переходить в гиперпространство, в котором можно перемещаться со сверхсветовой скоростью. Но когда мы вошли в гипер, случилась авария.
– Наслышана. Взорвался кормовой реактор.
– Весь экипаж принимал участие в ликвидации аварии. Мой муж лично возглавил операцию. Этим героям удалось остановить синтез и заглушить реактор, вот только лучевая болезнь последней стадии неизлечима… Они погибли. Все. Лучшие из лучших. Но термоядерный демон ещё дремлет в недрах кормового реактора. Здесь, в гипере, другие физические законы, сейчас мы в безопасности. Но стоит нам выйти в обычное пространство – реактор взорвётся, и “Галилей” превратится в звёздную пыль.
– Наслышана.
– Но нас ещё было много. Среди нас оставались и мужчины и женщины и дети. Именно тогда возникла мода обманывать себя, создавать в каютах голопейзажи, делать вид, что мы находимся не на корабле, а на Земле. Знаешь, чем это закончилось? Вижу, знаешь. Волной самоубийств. Люди понимали, что всё вокруг обман, что им никогда не вернуться на Землю, и они теряли себя. У кого-то была просто глубокая депрессия, кто-то начинал видеть “демонов пустоты”. Каждый сходил с ума по-своему.
– И причём тут книги?
– Не в книгах дело, а в мечтах. В воздушных замках, которые ты пытаешься себе построить. Смирись с обыденностью, научись любить свой дом – “Галилей”, оставь свои мечты, в них нет смысла.
– Ниниэль Джалиновна, вам лучше уйти, – холодно произнесла Инга.
– Я надеюсь, ты одумаешься, – мягко произнесла вдова капитана. – Ты не против, если я время от времени буду тебя проведывать?
– Против, – холодно ответила Инга.
Когда Ниниэль Джалиновна вышла, Инга упала головой на подушку и расплакалась. По щекам потекли слёзы. Время от времени девушка вытирала их рукавом. Так она сидела – закусив губу и сдавленно всхлипывая – пока в размеренном шуме корабля не раздался давешний голос:
– Грустишь?
Девушка проглотила стоявший в горле комок и взглянула туда, откуда донёсся звук:
– Ты где?
– Знал – сказал бы…
Инга не могла понять, шутит голос или говорит серьёзно.
– Ты не знаешь, где находишься?
– А сама-то ты знаешь?
– Знаю, – сказала Инга так, что послышалось: «Лучше б не знать!». – На корабле «Галилей». Хотя охотно поверю в то, что это – плод больного воображения.
Послышался отчётливый кошачий получих-полуфырканье.
– Я что, глупость какую сморозила?
– Напротив… А теперь попробуй объяснить то же самое ещё раз. Без всякого субъективного восприятия и виртуальной реальности. Только старый добрый научный материализм. Так, где ты находишься?
– На корабле, – повторила Инга, ощущая в вопросе кота какой-то подвох.
– А корабль-то где находится?
– В гиперпространстве… – до Инги стала потихоньку доходить мысль кота.
– А что такое гиперпространство? – в голосе кота прозвучало не слишком прикрытое торжество.
– Полагаю, особый вид пространства, в котором и находится сейчас наш звездолёт…
– Чушь! – фыркнул голос, и Инга представила пузатого кота, вальяжно растёкшегося по каминной полке. Образ оказался таким полным, что девушка невольно усмехнулась.
– Ты хочешь сказать, что звездолёт сейчас не в гиперпространстве?
– Я хочу сказать, что в твоём образовании имеются пробелы, – быстро ответил кот.
– Значит, пробелы? – Обиделась Инга, жалея, что не может швырнуть чем-нибудь в хвостатого нахала. – В моём образовании… А в твоём?
– О! Я самый образованный кот в этой части галактики! И самый гениальный знаток гиперпространства – исключительно живучего мифа прошлого столетия. Хочешь, я расскажу, как работает ваш «Галилей»?
– Расскажи-расскажи, это обещает быть интересным. Только сначала всё-таки покажись. Я привыкла видеть собеседника.
– Можно подумать, у тебя тут слишком много собеседников, – хмыкнул кот. – Чтобы я проявился внутри твоей каюты, ты должна пригласить меня на корабль. Понимаешь ли, мы, демоны пустоты, не приучены являться без приглашения.
– Заходи, – махнула рукой Инга. – Располагайся.
Кот проявился посреди каюты, во всей хамоватой четырёхлапой красе. Сейчас Инга могла разглядеть его подробнее. Густые усы, саркастическая ухмылка и висячее, надломленное в основании правое ухо нарисовали Инге образ прожженного космического бродяги. А потом девушка увидела глаза и утонула в этих бездонных, всепонимающих озёрах тьмы. Вертикальные полоски зрачков смотрели на Ингу с немым восхищением, и она наслаждалась этим взглядом.
– Константин, – представился кот, чуть прищурившись.
– Инга. Ты, к-кажется, хотел рассказать мне о корабле, – произнесла Инга, пытаясь скрыть неожиданное волнение.
– Ну, так слушай, – кот свернулся в клубок у ног Инги. Он не шевелил губами, но голос – ровный и уверенный голос – возникал в голове у девушки. – В обычном пространстве скорость звездолёта ограничена скоростью света. Точнее даже не скоростью света, а некоторым пределом, после которого несущие конструкции звездолёта начинают критически деформироваться…
– Этот предел определяется по формуле две трети це умноженные на натуральный логарифм от лимита прочности композиционного материала, делённого на коэффициент осевой нагрузки, – с невозмутимым видом дополнила кота Инга.
Кот одобрительно фыркнул.
– Молодец, знаешь! И каким образом люди сумели преодолеть световой барьер?
– Они научились погружать звездолёты в гиперпространство, где светового барьера просто не существует!
– Двойка по физике, естествознанию и астронавигации, – буркнул кот. – Никакого такого «гиперпространства» просто не существует. «Гиперпространство» – это псевдонаучный термин, придуманный фантастами-профанами в конце прошлого тысячелетия и прижившийся среди обывателей.
– А где же мы сейчас находимся? – полушепотом спросила кота Инга.
– Я же тебе с самого начала говорил, что не имею ни малейшего представления, где я нахожусь, – терпеливо объяснил Инге кот.
– Хорошо, а где тогда нахожусь я? Где находится наш корабль? Как вообще возможны сверхсветовые полёты?
– Надеюсь, ты знаешь, что наши тела состоят из атомов?
– Атомы состоят из протонов, нейтронов и электронных облаков, а те в свою очередь состоят из кварков, – ответила Инга.
– А некоторые кварки состоят из микрокварков, – продолжил кот, – однако это нас уже не касается. Интересующие нас взаимодействия происходят на уровне кварков. Вообще эти взаимодействия сами по себе очень интересны, благодаря ним формируется электронный спин и внутриатомное притяжение. Так вот, каждый кварк несёт в себе некоторый квазизаряд, который и определяет все гравитационные взаимодействия, начиная от притяжения материи и кончая образованием статичных ям в вакууме. А теперь представь себе, что будет, если обнулить этот квазизаряд.
– Не представляю, – честно призналась Инга, – но, полагаю, ничего хорошего…
Кот саркастически хмыкнул.
– Хотя бы вспомнила про антигравитацию… Но это ещё не самое важное свойство квазифизики. Помнишь, почему согласно теории Эйнштейна – Чеснокова скорость света является абсолютным пределом?
– Наша вселенная представляет собой большой пузырь, наполненный фотонами в состоянии покоя. Любой физический предмет при ускорении сталкивается с сопротивлением эфира Чеснокова, причём на больших скоростях энергия ускорения начинает полностью расходоваться на образование электронно-позитронных пар. Отсюда возникает приращение массы и, соответственно, предел скорости.
– Вот-вот. А если мы обнуляем квазизаряд звездолёта, что происходит? – кот подмигнул правым глазом.
– Исчезает внутреннее взаимодействие между кварками, и звездолёт превращается в мелкую пыль, – просто ответила Инга.
Кот озадаченно посмотрел на Ингу, потом улыбнулся.
– Вот именно поэтому квазизаряд не обнуляют, а просто изменяют его полярность. И корабль летит сквозь пространство, как неуловимый Летучий Голландец, со скоростью во много раз превышающей скорость света.
– Как Летучий Голландец, – произнесла Инга, и тут её прорвало. Инга почувствовала, что если она сейчас не выговорится, если не расскажет Константину всё от начала и до конца, то она никогда не сможет себе этого простить.
****
Инга сидела и молча смотрела в потолок. Рядом примостился полупрозрачный кот, меланхолично вылизывая шерсть.
– Вот так мы и летим, медленно умирая изнутри… – закончила Инга, и доверчиво заглянула в зелёные глаза. – Иногда мне хочется просто открыть шлюз и шагнуть туда, в неизвестность – так я устала. Знаешь, это так трудно – понимать, что я никогда уже не попаду на Землю.
– Земля… – мечтательно произнёс кот. – А почему, ты собственно, так рвёшься туда?
– Мне тесно оставаться в четырёх стенах, здесь я постоянно испытываю какое-то давление.
– А почему именно на Землю? Чего ты ждёшь от Земли?
– На Земле я смогу выйти замуж. На Земле я расширю возможности своего разума, имплантировав к себе в мозг компьютер.
– Это опасно, – неожиданно серьёзно произнёс кот.
– Это ты про “замуж”?
– Это я про компьютер. Нейрооперации до сих пор сложны, только один из пяти пациентов после имплантации сохраняет свою индивидуальность.
– Ладно, – согласилась Инга. – Тогда остаётся пункт “замуж”.
– Тогда вам действительно ст;ит вернуться на Землю.
– Ты меня совсем не слушал, – Инга швырнула в кота подушку, от которой тот ловко увернулся. – Когда произошла катастрофа, нам пришлось заглушить основной реактор. Но внутри до сих пор идёт синтез. Пока мы в гипере, это безопасно. Но стоит нам выйти из него – реактор тут же рванёт.
– Чушь, – поморщился Константин, и у Инги спёрло в груди. – Квазизаряд никоим образом не влияет на сам процесс водородного синтеза. Худшее, что с вами может случиться – кратковременная перегрузка от трёх до пяти же… Думаю, это не смертельно…
– Но почему?!! Почему все эти годы мы летим неизвестно куда, если всё так просто. Почему?!!
– Это ты у меня спрашиваешь? – Константин выразительно посмотрел на Ингу.
– Да. То есть, нет. То есть… Я запуталась. Нужно сказать об этом нашим. Представляю, как они обрадуются…
****
– Выкинь этот бред из головы! Ты хочешь всех нас убить! Мало тебе лавров твоих предшественников, которые убили себя, так ты ещё хочешь захватить с собой и всех нас! Не выйдет!
Ниниэль Джалиновна была разъярена. Ещё бы – эта соплячка, которая и есть то от горшка два вершка, взялась учить её – вдову капитана – что надо делать.
– Ниниэль Джалиновна, но это же наш единственный шанс, – Инга готова была расплакаться. – Вы же хотите увидеть Землю.
– Хочу, – автоматически солгала Ниниэль Джалиновна. – Но только ещё больше я хочу сохранить экипаж в живых. Я несу ответственность за людей, а выход из гиперпространства почти наверняка означает нашу смерть. Поэтому я не могу пойти на это. Успокойся и вытри сопли.
– Вы! – гневно выкрикнула Инга. – Именно вы несёте ответственность за тех людей, которые сделали выбор уйти. Вы крадёте у людей последнюю надежду! Смысл жизни! Я вас ненавижу!!!
– Я только разрушаю ненужные иллюзии. Воздушные замки. Ты слишком много фантазируешь, девочка. Пора тебе взрослеть, возвращаться к реальной жизни.
– Тогда… Я сделаю это сама! Вы не сможете помешать мне! Слышите! Не сможете!
– А вот это ты видела? – Ниниэль Джалиновна повертела перед носом у Инги пластинку магнитного ключа. – И рубка, и реакторная заперты, ты просто не сможешь туда попасть.
– Смогу! – Инга развернулась и побежала прочь – в сторону своей каюты.
– Подожди, мы ещё не закончили!
– Я не хочу вас видеть! Никого! Слышите, никого!
Инга влетела каюту и наглухо задвинула композитный засов.
– Немедленно открой дверь! – прокричала Ниниэль Джалиновна, колотя руками и ногами по твёрдой поверхности.
– Ни за что! – четко ответила Инга.
– Ну и как, ваши обрадовались? – Константин лежал на кресле и лукаво смотрел на Ингу.
– Как видишь, – вздохнула девушка.
– Этого следовало ожидать.
Тем временем из-за двери донеслось приглушенное шушуканье, судя по всему, там собрался весь экипаж, решая, как поступить с непокорной девчонкой.
– Что будем делать? – спросила Инга у кота.
– Полагаю, пока весь экипаж ломится в твою каюту, нам стоит сходить в рубку и посмотреть что там и как.
– Константин, мне кажется, ты кое-что забыл.
– Правда? – Константин пристально посмотрел на Ингу. – И что же?
– Между нами и рубкой две запертые двери и пять разозлённых тёток.
– Хм, – фыркнул Константин. – Это, действительно, досадное упущение. Но, полагаю, мы что-нибудь придумаем. Положи мне руку на загривок.
– Как? – Инга вопросительно посмотрела на Константина.
Но тот непонятным образом вытянулся, и теперь больше напоминал тигрёнка, чем кота.
Инга прикоснулась к шее Константина. Шерсть у него была странная, какая-то неправильная: гладкая, холодная и чересчур мягкая.
– Отлично! А теперь ничему не удивляйся. И не отпускай руку, чего бы ни увидела.
Константин подошёл к стене корабля и поскрёбся в неё. Инга только приготовилась что-нибудь съязвить по этому поводу, как стена всколыхнулась и расступилась перед ними. Девушка увидела коридор, окантованный бурым туманом. И Константин смело шагнул в этот коридор. Инга, не отпуская кошачьего загривка, шла за Константином, изумлённо озираясь. М;ста, по которому они шли, просто не должно было существовать. Инга даже подумала, что это просто бред, галлюцинация.
– Не беспокойся, ты в здравом уме и твёрдой памяти – это действительно существует, – разрушил её опасения тихий голос Константина, прозвучавший в голове у девушки.
– Правда? – Инга выдавила из себя усмешку. – Я иду по месту, которого просто не может быть, в сопровождении говорящего кота. И что же это такое, если не бред?
– Реальность, – просто ответил Константин. – Банальная реальность. Не отвлекайся, мы уже почти пришли.
****
В рубке царило запустение. Множество предметов – рассыпанные по полу нанодиски, какие-то навигационные журналы, разбитый вдребезги наладонник – несли на себе отпечаток давно минувшей катастрофы.
– Титаник онлайн, – фыркнул Константин и тут же запрыгнул в кресло первого пилота. – Доступ psi-42-273-unreal. Аварийный рестарт системы.
Ответом ему была лишь тишина. Инга улыбнулась.
– Интересно, в чём же тут дело? – задал вопрос в потолок кот.
Тишина выразительно промолчала. Константин положил лапы на пульт и быстро-быстро забегал ухоженными когтями по клавиатуре. В результате его манипуляций ожил один из мониторов.
– Ого, а тут повреждения гораздо сильнее, чем можно было ожидать.
Инга заглянула Константину через плечо. На мониторе раз за разом появлялась неизменная фраза: “files not found”.
– Это значит… – Инга вопросительно посмотрела на спутника.
– Мне очень жаль, – Константин вздохнул как-то совсем по-человечески. – “Галилей” навсегда останется в квазисостоянии. Прощай, Инга.
– Подожди! Я не хочу здесь оставаться!!! Константин. Пожалуйста! Возьми меня с собой!!! Проведи меня к себе по тёмному коридору! Пожалуйста!
– Вот ты уже и термин для перехода придумала. Прости. Я не могу этого сделать. Технически не могу, – кот виновато улыбнулся. – Есть только одно существо, которое на это способно.
– Кто?
– Ты сама.
Константин медленно растворился, и только искренняя грусть, одушевившая последние слова, ещё долго висела в воздухе.
Инга присела на край стола и улыбнулась. Потом ещё раз улыбнулась и шагнула сквозь стену. И само пространство расступилось перед тихой решимостью девушки.
Холодное сияние исходило от стен неведомого коридора, который уходил в пустоту. Причудливое векторное переплетение линий показалось Инге смутно знакомым, и девушка уверенно устремилась вперёд. Движение отнимало силы, но, как это ни странно, возвращало уверенность. Где-то впереди проступили очертания небольшого корабля, который с каждым шагом был виден всё отчётливей. Инга оглянулась. Коридор, по которому она шла, терялся в буром тумане, и контуры “Галилея” уже практически не угадывались. Лёгкое головокружение застало Ингу врасплох, девушка побежала вперёд, только вот расстояние в этом коридоре, по-видимому, определялось по иным законам. Инга вдруг вспомнила, что приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте; если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать, по меньшей мере, вдвое быстрее! И она побежала…
****
Инга открыла глаза и увидела потолок. Обычный шероховатый корабельный потолок пепельного оттенка, вот только шестое чувство громко кричало Инге, что она не на “Галилее”. Несколько секунд Инга лежала, рассматривая монтажные пупырышки и вслушиваясь в размеренные щелчки, раздававшиеся где-то рядом. В конечном итоге любопытство победило страх, и Инга оторвала голову от подушки. Небольшой рыжий котёнок читал с непривычно яркого монитора. Причём языка, на котором был написан текст, Инга не знала. Услышав шорох, котёнок повернул голову и заинтересованно уставился на девушку. Висячее, надломленное у основания правое ухо, категорически выдавала в нём недавнего визитёра, вот только глаза у котёнка были самые обычные – узкие кошачьи глаза.
– Константин? – хрипящим от волнения голосом спросила Инга.
– Его зовут Мурзик, а Константин – это я, – раздался за спиной у Инги знакомый голос. – Мы рады приветствовать тебя на борту “Диптиха”.
Девушка повернула голову и увидела входящего в каюту молодого человека в синей джинсовой форме. В его бездонных глазах сверкали созвездия.
****
Они сидели в кают-компании и пили чай – солоноватый с каким-то незнакомым Инге ароматом.
– Как тебе всё это удалось? – Инга опустила голову на плечо Константина, нежно прижимаясь к его гладко выбритой щеке.
– Спасибо Мурзику, – Константин бросил взгляд в сторону котёнка безмятежно лакавшего молоко. – Ему удалось обнаружить ваш корабль, а остальное было делом техники. Слияние сознаний – моего и Мурзика – и искусственная проекция квазиобраза.
Инга подняла голову с плеча Константина, предпочтя в очередной раз раствориться в его зелёных глазах.
– А когда мы махнули из каюты в рубку? Это тоже был квазиобраз?
– Переход осуществлял Мурзик. Я до сих пор не понимаю, как ему это удаётся. Мало того, что он знает квазифизику лучше нас с тобой вместе взятых, он ещё умеет манипулировать объектами с отрицательным квазизарядом.
– Кто такой этот Мурзик? Ты говоришь о нём, как будто он кандидат наук.
– В прошлом году он защитил докторскую, – усмехнулся Константин.
Инга недоверчиво встряхнула головой. Константин улыбнулся.
– Знаешь, с самого начала путешествий сквозь так называемое “гиперпространство” было замечено, что человеческий мозг, в условиях отсутствия эфира Чеснокова, ведёт себя как-то странно. В одних случаях вроде бы умные люди непроходимо тупеют, у других, наоборот, интеллект растёт как в гидропонной оранжерее. Именно тогда и возник проект “Совершенный Разум”. Мурзик – продукт эксперимента “Котята-74”. На корабле, находящемся в квазисостоянии, окотилась кошка. Для её котят была разработана оригинальная методика развития. Сейчас их интеллект в несколько раз превышает человеческий.
– А “Котята-73” имели место быть? – спросила Инга.
– Предыдущие семьдесят три, впрочем, как и последующие несколько тысяч подобных экспериментов окончились полной неудачей, – вздохнул Константин. – И, что самое интересное, никто не знает, почему именно эти котята неожиданно обрели разум, а все остальные остались просто котятами.
Инга смотрела на Мурзика и пыталась осознать, что вот в этом маленьком пушистом клубочке заключён интеллект, превосходящий интеллект человеческий.
– А как насчёт математики?!! – вдруг сообразила Инга. – Кошки же не способны к абстрактному мышлению!
– Ты права, – Константин тяжело вздохнул. – Банальная математика этим котятам недоступна. Пытались даже создать “образную математику” и “образную физику”, но в конечном итоге оказалось, что симбиоз с компьютером надёжнее.
– В Мурзика напихали чипов? – Инга с сожалением посмотрела на котёнка.
– Да нет, кто же решиться оперировать мозг, который работает по непонятному для нас принципу…
Инга внимательно посмотрела на Константина, и глаза девушки округлились.
– Чипов напихали в меня, – подтвердил её догадку Константин. – А доступ к ним Мурзик осуществляет через слияние сознаний.
– Это жестокий мир, – Инга прижалась к плечу Константина. – Скажи, а какова цель твоей экспедиции? Только честно.
– Мы искали потерянные корабли… – Константин на секунду запнулся. – Мы искали совершенный разум, который мог бы развиться на одном из потерянных кораблей. Разум, который оперирует абсолютно иными категориями. Разум, по сравнению с которым Мурзик – просто глупый котёнок.
Искали. Это слово резануло Ингу по ушам.
– Значит, вы нашли его? В тот момент, когда я… из рубки – сюда?.. Знаешь, Костя, мой разум далёк от совершенства.
– Инга, – Константин обнял девушку за талию и нежно поцеловал в носик. – Когда Мурзик осуществлял переход “из каюты в рубку”, он знал, где находится твой корабль и с какой скоростью он движется, у него даже была монтажная схема “Галилея”. Ты же осуществила гораздо более красивый переход, не имея ни малейшего представления о местонахождении “Диптиха”. Совершенный разум – удел котят, а мы нашли нечто большее… Совершенную интуицию.
Дэн Шорин
Родился в 1977 году в городе Киреевске Тульской области. Окончил Тульский государственный университет по специальности «Информационные системы в экономике». В 2004 году опубликовал первый рассказ «А всё-таки она вертится» в сборнике «Аэлита. Новая волна», выпущенным при старейшем российском фестивале фантастики Аэлита. В опубликованном в 2011 году в журнале «Сибирские огни» рассказе «Бхишма» предсказал русско-украинскую войну. В 2012 году в Екатеринбурге опубликовал авторский сборник «Большой космос». Рассказ «Печаль большого дракона» рассматривается в рамках элективного курса «Малые жанры новейшей русской литературы» для 10-11 классов. Был номинирован на премии «Интерпресскон», «Бронзовая Улитка», «Портал», «Ясная поляна». В 2013 году был удостоен «Ордена рыцарей фантастики» имени Игоря Халымбаджи. Активно участвовал в антипутинских протестах, в создании незарегистрированной российскими властями Партии 5 декабря. В 2013 году покинул Россию. Публично осудил аннексию Россией Крыма в 2014 году, поддерживает территориальную целостность Украины. Живёт в Казахстане, в городе Алматы.