9 Views
His sister writes him on Whatsapp
his sister writes him on whatsapp:
why don’t you finally open your eyes
and look at what the head of your own fsb writes
he can’t be lying, he’s a state official after all, and she pastes a long quote
and he answers her: wait a minute, why can’t he be lying?
and she sends him a gif from the film volga-volga
and then a quote by lukashenko
and also the virgin mary and a video of a kindergartener in a garrison cap
reciting the world war two favourite “wait for me and I’ll return,’ while he
slowly types out his answer: where have you been these past thirty
years? you were living in poland
you spent all those years living in poland, in a small town
and why did you come there (no, why did you go there)? probably because you got sick of living in that distant village in the steppes
where we were all exiled by stalin (autocorrect
suggests “stale” and “stalking”)
from western ukraine
and during those thirty years you—he types,
but she had already sent him a picture
“the soviet ruble is the strongest currency”
and a gif from the film the swineherd girl and the shepherd,
and then pictures of all kinds of catholic saints
and muddled opinions
by le pen simonyan d’artagnan
and trophy swastikas laid down at the mausoleum
and a gif of the kitten belonging to shtirlits and radiating eggs corpses
onion domes weeping women a gif
from that film straw hat while he raises his
finger over the keypad
a finger roughened from his long years
of work with different chemicals
he blinks whatsapp bleeps
bleeps again he blinks again
he sighs he doesn’t write her anything he
turns off the phone and goes
to make himself a cup of tea
Are you from Russia
are you from russia
yes, unfortunately
why unfortunately we all love russia
here we had a war and russia defended us
from the enemy and you don’t even know what war is
war is worse than a drought
and you say unfortunately how can you
say that you just don’t know how awful war is
I came here x years ago running away from war you understand
and you say unfortunately russia how could that be
I hope they are all killed off soon I could just strangle
all of them with my bare hands
the damned murderers—they all need to be killed off—because it is terrible to kill—you should kill all those who kill
her speech speeds up as if fed in reverse
it rolls up into a ball the image breaks up
the cracks of her face morph into shallow ripples
thunder in your ears like the tide howling among distant cliffs—she
keeps nodding her head as if mechanical
kill kill kill
Our Father
Our Father
who art silent
who dost not reply to a single scream
but only by the roar of the sirens
dost let us know:
Our Father
who seeth not
yet proclaimeth everich day
that the world/ beeth not the world
yet is still here/ even if it isn’t there
Our
Fa
ther:
let those call upon
Thine name
for whom Thou art not
as those for whom Thou art
manage without you:
_be_
My old spray
my old spray can
the dark blue one
is empty
the balls rattle heavily
it/ wrote PUCK FUTIN
and/ CHOOSE
and/ NO TO WAR
and it all seemed steadfast
and so youth went (on and on)
and it seemed that it would
always
be like that
me together with my small fear
shoulder to shoulder
a team that could take on anything
and the wind ruffled my hair
and the snow widened my eyes
and my/ old spray can
riffed/ Petersburg blues
and it seemed—it’s all there
and it seemed—it’s a dream
that steadfast PUCK FUTIN NO TO WAR
CHOOSE
but it turned out
that I was writing it on myself
and death went to town
and death painted over everything
that I wrote for myself
with blood and darkness
Сестра ему пишет в ватсап: открой же глаза
сестра ему пишет в ватсап: открой же глаза
посмотри вот что пишет ваш начальник эф
эс бэ он же не может врать он же должностное
лицо, – и копипастит длинную цитату
он отвечает ей: погоди почему не может-то
а она ему кидает гифку из фильма волга-волга
и потом цитату из лукашенко
и ещё деву Марию и видео с детсадовцем в пилотке
читающим «жди меня и я вернусь», в то время как он
медленно набирает ответ: где ты была эти тридцать
лет? ты жила в Польше ты провела эти годы
у себя в Польше, в маленьком городке
а чего ты туда приехала (нет, у, у-ехала)? – да ведь, наверное,
тебе надоело жить в далёком степном посёлке
куда нас всех сослали при сталине (автонабор
подсказывает “стало” и “сталелитейный”)
из западной Украины
и за эти тридцать лет ты, – набирает он,
но она уже бросает ему картинку
«советский рубль самая твёрдая валюта»
и гифку из фильма свинарка и пастух
и ещё потом всевозможных святых
католических и хаотические
мнения лепен симоньян д’артаньян
и трофейные свастики у мавзолея
и гифку с котиком штирлица лучащиеся яйца трупы
луковицы куполов рыдающих женщин гифку
из фильма соломенная шляпка покуда он
заносит над клавиатурой палец
довольно-таки шероховатый от долгих лет
работы с разнообразными химикатами
он моргает ватсап блямкает блямкает он моргает
он вздыхает он ничего не пишет ей он
выключает телефон и идёт
заварить себе чаю
А вы из россии? – к сожалению да
а вы из россии? – к сожалению да
почему к сожалению мы тут все любим россию
у нас была война и россия нас защитила
от врагов да вы просто не знаете что такое война
это ужасно война это хуже чем засуха
а вы говорите к сожалению да как вы можете
так говорить вы просто не знаете какой это ужас
я лет назад бежала сюда от войны понимаете
а вы говорите к сожалению россия ну как это так
скорей бы их всех поубивали вот я бы
сама своими руками их всех придушила
проклятых убийц: их надо убивать: потому что
убивать плохо: убивать таких надо кто убивает
её речь ускоряется как в обратной перемотке
наматывается на клубок изображение дёргается
трещины лица превращаются в плоскую рябь
грохочет в ушах прибоем воет в дальних обрывах: она
качает головой как заведенная
убивать убивать убивать
Отче наш
Отче наш
иже нем
иже не отвечаешь ни на один крик
а только рёвом сирен
даёшь знать:
Отче наш
иже не зришь
но возвещаешь еже день
что мир/ иже не есть мир
пока ещё есть/ хоть его уже нет
От-
че
наш:
пусть к имени Твоему
взывают ныне те
для кого Тебя нет
а те кому Ты есть
справляются без тебя:
_будь_
Старый баллон
старый баллон
тёмно-синий мой
пуст
шарики густо гремят
он/ писал ХУТИН ПУЙ
писал/ ВЫБИРАЙ
писал/ НЕТ ВОЙНЕ
и это казалось надёжно вполне
так (шли себе да и) шли молодые года
казалось так будет
всегда
казалось я и мой маленький страх
шагаем плечо к плечу
казалось что мы такая команда
которой всё по плечу
и ветер волосы шевелил
и снег расширял глаза
и мой/ старый баллон
хуярил/ питерский блюз
казалось — это в руках
казалось — это во сне
надёжное ХУТИН ПУЙ НЕТ ВОЙНЕ
ВЫБИРАЙ
а оказалось что это я
писала сама на себе
и смерть идёт в города
и смерть закрасила всё что я
писала сама себе
кровью и темнотой
Мария Блоштейн
Мария Блоштейн родилась в Ленинграде (Санкт-Петербурге) и эмигрировала в Канаду в возрасте девяти лет. Она получила степень доктора философии (PhD) в Йоркском университете города Торонто, а затем изучала влияние Достоевского на американскую культуру литературу и литературу в Колумбийском университете Нью Йорка. Мария опубликовала монографию «Создание Контркультурной Иконы: Достоевский Генри Миллера» (2007), а также переводы книги А. Галича «Генеральная репетиция» (2009) и А. П. Чехова «Шалость» (2015). Её переводы печатались во многих журналах и сборниках, в том числе в «Антологии русской поэзии» изданной Penguin Classics (2015).