197 Views
16.02.2024
чудище обло озорно
пухнет на мощных дрожжах
пахнут лежалые зёрна
пахнет стареющий страх
холод смертельный живому
будет ещё холодней
всё же мы выйдем из дому
в самый холодный из дней
зев плотоядной системы
стражники в плотном кругу
тихо текущие тени
брызги гвоздик на снегу
01.03.2024
алебастровый лоб
прощальных венков белизна
положили во гроб
такая пришла весна
зев промерзлой земли
високосный висок как лед
а мы шли и шли
и шли и шли
и шли и шли
напролет
Сон
прилечь на пять минут.
уснуть в одежде.
во сне – бежать в тяжёлой тишине.
мир никогда не будет тем, что прежде.
нас убеждают:
истина в войне.
в войне, в свойне –
мол, сходим да своюем
дорожкой красной.
тут недалеко.
но душу онемевшую свою им
ты не отдашь, стреляя в молоко,
кидаясь в молоко, плывя без сил и
захлёбываясь: больше не могу…
есенинская нежная Россия
рыдает на кисельном берегу.
ты спишь и снишь какое-то спасенье,
скорбящим радость, мёртвым воскресенье,
но воздух разрывается весенний
в твоём мозгу.
Двойной сонет свинца (22.03.2024)
«И снился мне сияющий огнями…»
Лермонтов
калаш дрожащий пену с губ оближет –
лежат тела – тела – чей вышел срок –
лежат тела – ложатся пули ближе –
ты не хотел трассирующих строк –
ты не хотел в долине Дагестана
с свинцом в груди – ты не хотел – ты не
хотел во чреве метрополитана –
в концертном зале – зле – с свинцом в спине –
– ты не хотел сияющий огнями –
ты не хотел «а не Москва ль за нами» –
слезам не верит – верит ни на згу –
и если нас в безвременье вогнали –
ты не хотел на ложном трибунале
докладывать отцу с свинцом в мозгу –
– что не хотел сияющий огнями –
что не хотел «а не Москва ль за нами» –
слезам не верит – верит лишь свинцу –
и если нас в свинцовоевогнали –
ты не хотел на свинском трибунале
докладывать свинцовому отцу –
ты не хотел.
да кто тебе поверит –
Памяти Павла Кушнира (19.09.1984 – 27.07.2024)
о не рыдай мене мати
душу напрасно не рви
в новом терновом формате
нерасторжимой любви
всё-то ты знаешь о каждом
в частности в целом вообще
родина жрущая граждан
гадина в красном плаще
Ноябрь
«…Будто листья в ноябре…»
Пушкин
Кепку новую пристроив
На озябшей голове,
Под портретами героев
Я шагаю по Москве.
Согреваюсь быстрым шагом
И смотрю по сторонам.
Город, меченный зигзагом –
Сбились мы. Что делать нам!
Я иду по мирозданью
С несогретою душой.
Люди ходят на свиданья.
Люди ломятся в Большой.
Кепку сдунуть ветер тщится,
Наплывают облака
И скучает продавщица
Сувенирного ларька.
Все черты её устали.
Не пристал ей этот сплин:
Тут и Путин, тут и Сталин,
И наклейки «На Берлин!»
Продавщица крутит локон,
Подбородок подперев.
Люди падают из окон.
Листья падают с дерев.
Гвельфы-гибеллины
в полдневный жар в музеях Ватикана
скрываюсь от всего, бомбардиру́ющего извне
посредством маленького экрана
прятки удаются, пока я не
слышу от гида маленькой группы:
«…гвельфы и гибеллины
были почище России и Украины…»
от присутствующих это равноудалено
вижу гвельфов и гибеллинов свежие трупы
не обращайте внимания я выйду через окно