19 Views
* * *
все раны горят
все праздники болят
все огни – огонь
жаль наш лес не Фангорн
не сожжет поджигателя
не разметет черную плотину
перекрывших нам воду
не утопит топящих
может мы это сделаем
хоть какие-нибудь мы
лучше раньше
пока можно спасти
хоть что-то
хоть кого-то.
Деметра
не знаю как это вышло она рвалась танцевать
плясала исчезла во тьме и я потеряла ее
я кричала ты где кричала ответь кричала не может быть
моя девочка детка моя вся веселье и свет
я кричала богу да кто ты вообще такой
никто ничего не делает все застыло никто ничего
прожорливая земля проклинаю тебя
равнодушные люди последние колоски
ничего не взойдет и не расцветет пока не вернется она
не созреет плод ни в утробе ни на ветвях
я знаю она пленница там во тьме
разучилась смеяться не может слова сказать
если вообще жива
молчи сумасшедшая говорю себе жива конечно жива
продолжайвопитьпродолжай вопитьпродолжайвопить
и надежды и веры ни на миг не теряй
иногда просыпаюсь – и вижу рядом ее
невозможно поверить я счастлива вот она здесь
искореженная земля снова цветет
веселюсь готовлю танцую радуюсь ей
пока кто то не скажет – ну вот опять
снова приступ вызывай скорую отвезем
пусть под замком побудет пока лекарства сработают
и она вернется хоть ненадолго в реальность.
* * *
Как во сне
которого нет которую ночь
не успеешь лечь тревога
не та что внутри а та что снаружи
в несознанке ноги не в шлепки а то навернешься
в темноте среди дня
вода телефон очки
вниз давая пройти или обгоняя
неважно
вроде как говоря с людьми но продолжая
не сон не явь
ну не может же быть так на самом деле
мы здесь мы живые
слышите в баку франкфурте монреале клайпеде
мы живы по-другому не будет
считая удары воздуха
оглохнув от обьявлений предупреждений сирен
задыхаясь от запахов оглохнув от звуков
гладя собак обнимая детей
рассказывая соседям анекдоты
переводя переводя переводя
в промежутке меж жизнью и жизнью
своей чужой на тоненькой нитке господней
и выходя наружу
там еще есть воздух и луна убывает и даже не так жарко
коты воробьи на деревьях пылает делоникс
завтра наступит завтра
отдохнем дядя ицик и дядя ваня
куда мы денемся.
Говорит командир взвода -12
не берусь посчитать какое число
отправил к ихним праотцам
однажды в хан-юнисе за ночь смели полтыщи
сколько моих из них откуда я знаю
да уж немало
вначале трясешься не хочешь смотреть на тело
потом такое ежедневное
сидишь в своей щели глотаешь мерзкий сэндвич
стреляешь
просишь товарища прикури мне сигарету
стреляешь
делаешь глоток воды
стреляешь
перезаряжаешь вытираешь лицо
стреляешь
ползешь по грязи пополняешь запасы
стреляешь
они все лезут из дыр в земле без остановки
пока рука движется стреляешь
поспишь и снова
даже не особо целишься
кто там под нужным углом на местности
стреляешь
и видишь их потом как лежат на земле
деньдватри
мы их не хоронили не до того
наших бы на транспорт переволочь
раненых может доедут до больницы
и неживых чтобы родня могла хоронить
а ты стреляешь
я хотел лично и персонально убить одного
убийцу товарища моего я знал его в лицо
не думал что найду его десять лет прошло
после «нерушимой скалы»
нашел и всем сказал этот мой
долго его выжидал в детском садике
где мы спали
смотрел в нашу оптику – что он сейчас делает
думал он не знает что это его последнее
мой товарищ тоже не знал
ему было двадцать два и мне
резервисты
я дождался и уничтожил
но знаешь что
радости мне это не принесло
никакой
нет такого месть
дурной сон
пустота
мой друг не вернулся
нет такого победа
одна бесконечная битва
нет такого мир
перерыв между войнами
а ты говоришь прийти в себя
в кого мне прийти
что там от меня есть
одни вопросы
на войне легче там нет вопросов
там ясно все
а тут как хочешь так и живи
а я вроде как хочу и жив
но не могу хотеть
и не живу.
Некоторая диагностика
все больше убеждаюсь
что многих моих сограждан
обуревает жажда суицида
по улицам ходят дикие животные
их нельзя уничтожать
да вот уже напали на людей
люди сами виноваты
нечего продукты в руках носить
птицы влетают в квартиры
нельзя от них ставить сетки
болезни же
для ребенка смертельно
надо соблюдать гигиену
руки мыть почаще
вот и не будет болезней
продолжаем развлекаться
кормим акул
ну и собой немножко
а что нечего заплывать далеко
еще придем погладим
море акулам
квартиры птицам
улицы шакалам и кабанам
может нам уже не осталось
земли?
что же удивляться
готовым дать себя растерзать
и детей своих растерзать
нападающим двуногим
лишь бы было соблюдено
что?
никто не ужаснется
скажут сами виноваты
будут правы
коллективную жажду суицида
не остановишь
она так притягательна
ответ на все вопросы
все притязания
а там глядишь другие подтянутся.
Ольга Агур
Ольга Агур (1961) родилась в СССР, жила в Баку, с 1990 года живет в Израиле. Поэт, переводчик. Пишет по-русски и на иврите. Автор двух поэтических сборников "Легкое небо" и "Ad Libitum", сборника стихов на иврите "Стихи на линии горизонта" ("שירים על קו האופק" ) и книги переводов израильской поэтессы Йоны Волах "Творенье любви". Состоит в СП Израиля. Публикуется во многих периодических изданиях, печатных и сетевых. Живет в Хайфе. Психотерапевт.