696 Views
* * *
незаметно проснулись в другой стране
язык
на котором всегда говорили
теперь
не понятен ни тебе ни мне
мы слышим: это только начало
начало чего?
что-то навсегда замолчало
а что-то
зачем-то заговорило
но сколько бы долго оно ни говорило
не разобрать слов
и даже
когда говорят и помогают руками –
невозможно понять
то ли тебя ругают
то ли пытаются обнять
ходи осторожно
пытайся быть в тишине
словно ты на войну пришёл извне
а войны никакой не оказалось
только так
самую малость –
танки на запад
гробы на восток
тсссс
молчок
* * *
многоуважаемый патологоанатом
когда вы будете трогать меня
не забудьте пожалуйста что атом
содержащийся в моём сердце
может сильно взорваться
и тогда
ни ворона не найдёт своего гнезда
ни мать штанов от своего ребёнка
будет одна сплошная и огромная воронка
размером с луну или поболее
а вокруг люди будут кричать от боли
а потом останутся воспоминания о войне
а с чего бы
никакой войны не было и не
могло быть
была одна сплошная победа
вы же правда хотите чтоб было только так
а не эдак
Вечерело
во дворе дома где погиб Вильгельм Леопольдович Иванов
пили водку
ели грибы
и показывали кино –
Ингмара Бергмана Седьмую печать
бабы рыдали
мужики предпочитали молчать
синева вверху насыщалась и оборачивалась чернотой
выходил на сцену человек простой
а казалось
что как на плаху
складывал голову
задирал рубаху
под рубахой пуп и седые волоса
не рассчитать размаха удалого рубача
слышно в небе уже
золотые
ангельские голоса
а в прореху
смотрит Петька-герой
хохоча
ему не к спеху
разговаривать с тишиной
он один такой –
человек с ногой
человек с руками
человек с головой
пришёл с войны
и теперь живой
* * *
В стародавние времена,
когда я ещё был малышом,
мы с бабушкой часто
отправлялись в поход за говном –
бабушка несла ведро,
а я небольшую лопатку.
Вид у нас был боевой.
Мы выходили примерно в обед –
летнее солнце беспощадно палило.
На меня надевалась кепочка,
а бабушка шла
в роскошной пляжной панаме,
почти шляпе,
отороченной бахромой.
Мы шли на берег Ини,
куда приходило на водопой
деревенское стадо.
За молоком
бабушка ходила туда одна
через день по утрам,
а за говном мы ходили вдвоём раз в месяц.
Говно было нужно,
чтобы были сочней огурцы
и красней помидоры.
Даже виктория будет жирной и сладкой,
если её, когда она зацвела,
хорошо поливать говном –
так уверяла бабушка.
Она шла по берегу
и высматривала коровьи лепёхи,
годные для удобрения.
Да я и сам уже знал,
что лучше всего
брать ещё тёплые,
не покрытые сухой коркой.
Когда набиралось ведро,
я вытирал лопатку о лопухи
и мы возвращались.
Говно вываливалось в жестяную купель,
разводилось водой
и стояло за домом,
прикрытое шифером, и бродило.
И всё так и было –
помидоры алели,
огурцы поражали размерами,
морковка стремилась к центру земли,
кабачками пугали,
горохом можно было убить,
а виктория…
Сейчас её мало кто так называет.
4X4
уж не знаю что они там изучали или чему учили
но мои ответы всех раздражали –
сначала в детском саду
а позже в начальной школе
спрашивали
на каком этаже вы живёте
и в какой квартире –
их интересовал номер
наверное
они прививали любовь к цифрам
не иначе
к цифрам и умению ими пользоваться
а может быть к ориентации в пространстве
или то и другое
и конечно
не хотели прийти и ограбить
когда очередь подходила ко мне
я говорил честно
что живу в четвёртой квартире
на четвёртом этаже
и на меня тут же начинали смотреть
как на дурачка
а потом как на маленького лжеца
когда я решался настаивать
меня очень расстраивало
что мне никто не хотел верить
я в слезах прибегал к маме и рассказывал
что меня считают обманщиком
учительница и ребята смеются
и словно они все меня вычеркнули
из каких-то там своих списков
словно запретили мне жить вообще
мама успокаивала говорила
что ничего страшного
что мне завтра нужно прийти и сказать
что я не соврал и не глупый
просто
на первом этаже у нас квартир нет
на втором номера квартир с буквой А
и только с третьего этажа
начинается нормальная нумерация
и там три квартиры –
первая вторая и третья
и конечно совершенно естественно
что наша квартира
четвёртая
на четвёртом же
этаже
на следующий день я приходил и говорил
маргарита ивановна
(не помню как её звали)
а все-таки я живу там где живу
в четвёртой квартире на четвёртом этаже
вот послушайте
и дальше рассказывал так
как говорила мама
маргарита ивановна смотрела сверху
снисходительно
и немного с презрением
я уже был для неё посмешищем и врунишкой
и ей не хотелось менять убеждений
как интересно надо же
говорила она
и отправляла меня за парту
одноклассникам
моя история слава богу понравилась
но с тех пор
я стал осторожно относиться к вопросам
чего бы они не касались –
денег смерти любви
территориальной целостности
войны и мира
сейчас
отвечая искренне
я заранее начинаю оправдываться
за свои убеждения
сексуальную ориентацию
финансовую несостоятельность
и некомпетентность
интеллигентность или вульгарность
расточительность или бережливость
за наивность хитрость и человеколюбие
или человеконенавистничество
за то
что пишу с ошибками
или за излишнюю грамотность
за гнилые зубы
кривые руки
косые глаза
за седину на висках и беса в рёбрах
за мать и отца
за деда ветерана войны
за бабку безногую балерину
за выдуманные и реальные преступления
за не то место и не то время
за Иисуса Христа и пророка Мухаммада
непорочное зачатие и порочное тоже
за смех и за слёзы
за дождь и снег
за то и за это
Рисунок: Кори Брикли (США)
Андрей Жданов
Родился в 1967 году в Новосибирске. Окончил Новосибирский государственный педагогический институт. Стихи публиковались в журналах «Воздух», «Сибирские огни», «Лира Кавказа» (Пятигорск), в новосибирских газетах. Стихи переведены на польский язык. Автор книг «Была веха падающей листвы», «Сонеты», «Дельфин», «Некрополь». В 2010 году был соорганизатором поэтического фестиваля «Поэмания», в 2020 году организовал фестиваль самиздата «Обложки». Живёт в Новосибирске.