346 Views
Март
Март, березень, тринадцатый теперь,
сверхновый месяц исчисленья дней!
Твоя планета красная темней,
чем плащ с подбоем крови, чем с багряным
отливом тот десятирогий зверь,
сфотографированный Иоанном,
с подробностью детали цифровой
увиденный ошеломлённым глазом.
Я вижу вспышки; там, над головой,
меж ангелов, не знающих границ,
март отражает перья медных птиц
в пространстве между Крымом и Кавказом.
До этих вспышек достигает взгляд—
до тех ветвей, где ангелы сидят,
уткнув лицо в светящуюся мглу,
не приглашая к своему столу.
1 марта 2023
Юго-западная школа
Взгляд упирается в последнюю главу
учебника литературы бывшей,
сознание и память окропившей.
Кого свидетелем я призову?
Мы проходили это и прошли
по краю окровавленной земли.
Шальная юго-западная школа,
ирония в формате протокола
энкавэдэшного, холодная рука
и ясный взгляд убийцы и бандита:
какая бездна в этих книгах скрыта,
какой судьбой пропитана строка?
На языке, оставшемся от Блока,
от ледяной мистической пурги
веков серебряного или золотого,
Багрицкий нас учил: убей, солги
да птиц лови до истеченья срока.
Олеша, мастер кружевного слова;
стилист Катаев с профилем лжеца;
Ильф и Петров, пленившие сердца —
прощайте! В книге нового Исхода
не чувствуя ни боли, ни утраты,
вас смыла черноморская вода
моей зимы двадцать второго года.
Ваш век ушёл на хохмы и цитаты,
с бессмертием расставшись навсегда.
Сто лет спустя, сто невозможных лет,
столетие, спрессованное в свет,
смывает строки Бабеля: какой,
ещё от крови влажной атмосферой,
он дышит мне в лицо? Циничной верой
о власти над забвения рекой,
струящейся среди моих равнин?
Мысль горькая, лети на острова,
там, где ещё непокорённый Грин
из шеститомника в обложке серой
твердит недогоревшие слова.
1 марта 2023
Багрицкий
Трудно дело птицелова:
подмани страну и слово,
память песенкой залей,
жить реши одной минутой,
крик души силками спутай,
на дощечку птичий клей
нанеси прозрачным слоем.
Мы отдельный мир построим,
мир, покорный мифам новым,
где убийца стал героем,
мир, подвластный птицеловам,
подчиняющийся слову.
Много проще крысолову:
знай на дудочке играй,
уводи детишек в рай
подземельными ходами
в лоно матушки-Земли
сквозь бездонные криницы —
но сжимаются границы,
иссякают феврали.
Марта, марта снежный след
маской Блока в небе диком
предстаёт последним ликом,
предваряющим рассвет.
2 марта 2023
Аэлита-1923
Сто лет, однако: это юбилей;
сто лет, как мы отвинчивали дверь
в сферический корабль, со стапелей
ушедший в небо где-то над Невою;
принцесса Аэлита, мы теперь,
поверь, владеем техникой иною,
но до тебя мы долететь не в силах.
Твою планету нам не довелось
перекопать на беломорканалы
(подобно тем, где умирал твой Лось),
сравнять с Землёю, голубой, как в жилах
кровь марсиан. Багровый луч огня
треножник Уэллса мечет, до меня
через пространство лет не достигая.
Здесь аппараты наподобье птиц,
восставшие из облачных валгалл,
метают молнии, как древние перуны.
Другое небо и земля другая
мне видятся среди твоих страниц,
куда ещё я в детстве убегал,
своей мечты натягивая струны,
3 марта 2023
Весна
Возможно, этот слог есть некий древний бог;
божок, точнее; точечный ожог,
мини-метеорит, сместивший ось земную,
шальные атомы пославший врассыпную.
Слова рождаются в себе или собою,
не медля, не таясь, всегда готовы к бою
сперва за первый день, потом за день второй,
потом за все оставшиеся дни;
на площадях ума театр теней построй,
его завесу отодвинь, и загляни
туда, чтобы найти источник света.
Весна пришла на смену яростной зиме,
и вечные слова в непредставимой тьме
питают нас, чтобы дождаться лета.
3 марта 2023
Нам известно
Из истории нам известно, как известняк
формирует руины свято-не-будет-пусто-мест,
там, где втоптан в землю каждый дорожный знак,
где пустыня заносит утраченный Карфаген,
там, где дым от развалин глаза уставшие ест,
заполняя державу, что ныне delenda est.
Из генетики нам известно, как дышит ген,
как ошибки вплетаются в этот суровый код,
как его опечатки читаются невпопад,
отступая от древних текстов за годом год,
за секундой секунду, меняя значения нот
там, где хлопья от книг сожжённых моих летят.
Нам известно также, однако, как древний Рим
дал слова, на которых мы пишем и говорим;
подними же с земли остатки моих таблиц,
клинописные знаки действительности иной,
пролистай столетия неосвещённых лиц,
на своём языке теперь говори со мной.
4 марта 2023
Европейский выбор
Мы знаем, чтó мы выбираем:
под светлым кругом микроскопа
лежит, блестя фрактальным краем,
родная, бывшая Европа,
существовавшая в мечтах
и на разрозненных листах
Жюль Верна в старых переводах
тех, кто не выжил в бурных водах,
поднявших утлый наш ковчег.
Я помню, как уже давно
я пил веков твоих вино,
я разбирал твои дела
препаровальною иглою,
переходя от слоя к слою,
и ткань послушною была.
Край мира, кромка Океана!
Край, давший пищу и ночлег
на поколенье или два,
хранивший мысли и слова,
как дар волшебника Бам-Грана,
запомненный твоим певцом.
Куда деваться от оков
твоих глубинных языков,
куда ныряют за кольцом,
не возвращаясь из пучины?
Покуда наши дни едины,
твоя обугленная карта
мест, оккупированных злом,
ещё блестит на солнце марта,
накрытая моим стеклом.
9 марта 2023
Каналы
Каналы, по которым
стихи идут ко мне,
светил нестройным хором
освещены во сне.
Их непрозрачны воды,
дошедшие сюда,
они иной природы,
чем здешняя вода.
Они идут за грани
невидимой строки,
их выстланные ткани
безмолвны и легки.
Из будущего лета
и с бывшего холста,
где выставлена мета
и вызнана мечта,
идут из всякой твари,
из вздорного словца,
струятся непрерывно,
блистают без конца.
Над запахами гари,
сияющая дивно,
горящая сквозь годы,
восходит их звезда.
10 марта 2023
Сон разума
Не просыпайся, разум! Монстры дней
объели древо мира, обглодали
его пустые ветви; нам едва ли
осталось что-то между тех камней,
где мы очнёмся от слепого сна,
где сгнили будущего семена.
Я вглядываюсь в старые полотна,
валяющиеся в моей пыли,
где их забыли и не донесли;
их ткань полупрозрачна и дремотна,
и кровь веков за ними не видна:
флёр золотой лежит поверх дремоты.
Чей жребий унаследовали мы,
меж скорбных строк вылавливая ноты,
прерывисто звучащие из тьмы?
Кто в этой прошлой жизни их листал,
и обрамлял в податливый металл,
отыскивая нужные частоты?
Здесь наша память свалена в углах
и не помечена особой меткой;
я шевелю недосгоревшей веткой
в полупогасших, тлеющих углях,
среди обломков истины и досок,
и мир становится и прост, и плосок.
К утру, через открывшуюся явь,
где детский карандаш чертил эскизы,
сквозь времени бездонные года
я на обломках сна пускаюсь вплавь
в ту щель меж сном и полусном, куда
пока ещё не требуется визы.
10 марта 2023
Другая дорога
A значит, остались только
Иосиф Бродский
Иллюзия и дорога.
Иллюзия ушла, уходит и дорога —
итог сознания, сознание итога;
она, я знаю, запечатлена
в сетчатке отслоившегося сна.
Ещё давно, до страшных новостей,
до бури, вскрывшей пустоту явлений,
мне кто-то говорил, что нет других путей,
помимо выстроенных, иллюзорных;
что зла исконного не побороть;
что мир устроен так, чтоб мерзость дней позорных
смывалась чередою поколений,
забвению предавших дух и плоть;
что Слово есть наш Бог, капризный и случайный.
Как циник юный, как наивный ротозей,
я слепо доверял словам друзей,
а истину считал невероятной.
Я книгам в рот смотрел: они делились тайной,
которую выдумывали сами,
и странствовали с детских лет со мною
под угасающими небесами,
по магистрали дней, дорогою одною,
под красной плащаницею закатной.
11 марта 2023
Виктор Фет
Родился в Кривом Роге (Украина), вырос в новосибирском Академгородке, окончил НГУ, работал в заповедниках Туркмении. С 1988 в США, с 1995 преподаëт биологию в Университете Маршалла (Западная Виргиния). Автор, переводчик и редактор научных статей и книг по зоологии, эволюции, истории науки. Член редколлегии журнала «Мосты», корреспондент журнала «Литературный европеец» (Франкфурт, Германия) в США. Более 100 стихотворных публикаций в периодике США и Германии. Редактор-консультант издательства Evertype (Шотландия) по переводу Льюиса Кэрролла на новые языки. Автор шести книг стихов, статей по творчеству Кэрролла, Набокова, Евгения Шварца. Составитель сборников «День русской зарубежной поэзии» (Франкфурт, 2019-2022).