179 Views
В этом городке можно пройти две-три улочки, прежде чем кто-нибудь попадется навстречу. Встречный опускает глаза и торопливо переходит на другую сторону…
Я поменял немало должностей и мест жительства. Платил алименты первой жене, которую оставил ради второй; вторая бросила меня. Моя трудовая книжка пестрела от записей. Я увольнялся отовсюду по собственному желанию, но на самом деле… В одном месте я не выполнил работу в срок, в другом по моей вине в отчет попали неверные данные, в третьем я отослал материалы по неправильному адресу. Я постоянно опаздывал на работу…
После очередного увольнения я долго не мог найти новое место. Я был согласен на весьма скромный оклад, лишь бы работа была не слишком ответственной, а нагрузка не очень большой.
Друзья не хотели меня больше рекомендовать. Пришлось самому заходить в разные учреждения, но везде отвечали, что вакансий нет.
В конце концов я обратился в бюро по трудоустройству. Бесцветный служащий выслушал меня, перелистал трудовую книжку и произнес бесцветным голосом:
— По-моему, ваше место в…
Он назвал город, о котором я раньше никогда не слышал.
— И что за работа?
— Вам это подойдет.
Дома я тщетно искал этот город на карте. Никто из моих знакомых тоже не слышал о нем.
— Наверное, какой-нибудь маленький городишко, — говорили все.
Не оказалось его и в расписаниях движений поездов и автобусов. Я снова обратился в бюро. Тот же служащий ответил всё так же бесстрастно:
— Поездом туда не доедете. Мы отвезем вас на машине.
Это был маленький городок. Серые одноэтажные домишки. Пыльные улочки, на которых редко кого-нибудь встретишь. Меня поселили в общежитии, в отдельной комнате.
Работа оказалась несложной — я должен был подчеркивать букву «ы» в печатном тексте, везде, где она встречалась. Вначале я был удивлен. Но потом понял, что чиновник подобрал именно то, что я просил. Работа не требовала особых усилий — нормы, сколько букв нужно подчеркнуть за день, не устанавливали. Большой ответственности тоже не было — если я нечаянно пропускал какую-нибудь «ы», то мой начальник, проверявший работу, подчеркивал ее сам.
Мы сидели в маленькой комнате вдвоем. Мой коллега, угрюмый худощавый старик, тоже подчеркивал что-то. Как оказалось, «о». Признаться, к концу второго рабочего дня это занятие мне изрядно надоело.
— Ну и работа, — сказал я старику.
Он продолжал молча подчеркивать буквы.
— Надолго я здесь не останусь, — продолжал я.
— Ошибаетесь, — возразил старик, не удостоив меня взглядом.
— За неимением лучшего можно и здесь посидеть, но как только найду что-нибудь приличное, уволюсь.
Старик промолчал.
Вечером я вышел на прогулку. Как я уже говорил, прохожие встречались здесь редко. Все они были погружены в какие-то не очень веселые мысли и избегали встречных, стараясь заблаговременно перейти на другую сторону улицы. Меня удивило, что в городе не было ни молодежи, ни детей. Всем, кого я встретил, было за тридцать, как и мне.
— Странный город, — завел я на следующий день разговор.
Старик продолжал молча подчеркивать свои «о».
— Создается впечатление, что все чего-то стыдятся.
С таким же успехом я мог бы разговаривать с буквой «о». До чего мрачный тип, подумал я и добавил с вызовом:
— При первой возможности подыщу себе новое место.
— Поздно, — сказал старик с возмутительным спокойствием. — Вам придется остаться здесь.
— Кто это может меня здесь удержать? — спросил я сердито.
— Вы сами, — буркнул старик своим бумагам.
Я забыл будильник на старой квартире и уже несколько раз опоздал на работу. С первой получки я решил купить новый.
В день зарплаты я зашел в маленький магазинчик под вывеской «Часы».
Покупателей не было. Продавщица, пожилая женщина, облокотилась на прилавок и безучастно смотрела прямо перед собой. За ее спиной виднелись полки, заставленные часами разных форм и размеров. Мне был нужен обычный дешевый будильник. Я посмотрел на ценники. Странно — перед часами белели маленькие прямоугольные бумажки, но цен на них не было.
Я обратился к продавщице:
— Простите, я хочу купить будильник.
Она продолжала стоять, думая о чем-то своем, наконец встрепенулась:
— Что?
— Я хочу купить будильник.
— Будильник?
— Да.
— Какой вы выбрали?
— Хотелось бы узнать цену.
— Цену? Цену вы узнаете потом.
Я уставился на нее, думая, что она шутит.
— Когда потом?
Она зевнула, прикрывая рот ладонью:
— Когда купите.
Я был окончательно сбит с толку.
— Странный магазин!
— Почему?
— В других магазинах цена известна до покупки!
— Здесь, — сказала она безучастно, — все магазины такие.
Ничего не купив, я вышел из магазина и в растерянности направился к соседнему домику, на стене которого я уже раньше заметил вывеску «Головные уборы». В этом городе я еще ничего не покупал. Нас кормили в столовой на работе бесплатно. Открыв дверь, я увидел за прилавком скучающую пожилую женщину. На полках лежали кепки, береты, шляпы, а перед ними… белели пустые ценники.
— Странные здесь магазины, — сказал я старику на следующий день.
Молчание.
— Продавщица говорит, что сначала следует купить часы, а потом можно узнать цену!
— Естественно, — буркнул старик.
В этом странном городе и люди со странностями, подумал я. Ничего не поделаешь. Придется пойти и купить будильник, не зная его цены.
Знакомая продавщица томилась за прилавком. Я выбрал будильник. Судя по пластмассовому корпусу, из самых дешевых.
— Дайте мне, пожалуйста, будильник… Вот этот, желтый.
Она лениво повернулась, взяла с полки синий будильник и протянула его мне.
— Я просил желтый!
Она всё так же медленно поставила синий на место, протянула мне желтый, достала из-под прилавка тетрадку и карандаш и спросила:
— Где вы работаете?
— Зачем вам это?
Необычные порядки этого города стали выводить меня из себя.
— Если будильник стоит больше, чем вы в состоянии заплатить, у вас впредь будут удерживать из зарплаты.
Я поставил будильник на прилавок.
— Вы хотите сказать, что этот будильник стоит больше моего месячного заработка?
Она пожала плечами:
— Я этого не говорила, но… кто знает.
— Так скажите же цену!
— Значит, вы его берете?
Пришлось смириться.
— Ладно. Я его покупаю.
Она записала, где я работаю, и назвала цену, равную моей зарплате за полгода.
— Сколько тогда стоят эти большие стенные часы? — вскричал я. — Миллион?
— Цена от величины не зависит, — заявила она.
— А от чего? От чего она зависит?
Продавщица и не думала отвечать.
— В таком случае я возвращаю покупку.
Я поставил будильник на прилавок и направился к дверям.
— Платить придется всё равно, — сказала она мне вслед.
На следующий день я рассказал всю историю старику. Правда, трудно было определить, слушает он меня или нет. Он не прекращал своей работы.
— Мне придется более шести месяцев выплачивать долг, — закончил я.
— Здесь все платят долги, — произнес он наконец. — Я тоже.
— Но почему цену можно узнать только потом?
— Когда вы принимаете какое-нибудь решение, выбираете тот или иной путь, вы спрашиваете цену? Нет. Цену поступка узнаете позже. Покупка тоже поступок, причем самый простой…
Так я и живу в этом городишке. Плачу долги, днем работаю, вечерами выхожу на прогулку. Когда кто-нибудь идет мне навстречу, я опускаю глаза и перехожу на другую сторону улицы.