45 Views
Ты — бабочка
Весенний день не краток и не долог,
К тому же, все равны перед закатом,
И каждый пустоте принадлежит.
Нас видит бог — печальный энтомолог —
И может, пожалел уже сто крат он,
Что снова изучает этот вид.
Заволокло. Просвечивает реже.
Несмелыми «о боже, дай мне силы!»
Пространство окончательно засей.
Ты — бабочка, и это неизбежно:
В конце концов, мы все чешуекрылы,
Да и теплолюбивы тоже все.
В парении бесшумных махаонов,
В бессмысленных метаньях мотыльковых
Суть воплощенья — каждому свое.
Их видит бог, и знает только он их
По именам… А небо на засовах,
И вечер где-то около снуёт.
Вечерний чай вальсирует в стаканах,
От страха сбилось облачное стадо,
И солнце обволакивает кляр.
Так мало, непродуманно и странно:
От куколки до первых листопадов.
Ты — бабочка. Последний экземпляр.
Одиночество кошки и комнатного цветка
Непочатый блокнот, пропадает привычка ткать
Вечерами из рифмы. Внутри начинает зреть
Одиночество кошки и комнатного цветка
На пустом подоконнике в будущем сентябре.
Облака наливные, нарезаны из лекал,
Заоконный эскиз по-лубочному простоват.
Предвкушенная в августе осень нелепа, как
Птица феникс, навеки уставшая восставать.
Всё и сухо, и сладко — стихи, курага, урюк,
Даже горе — не горе… И видится в полутьме,
Как его музыкально ажурные кисти рук,
Уточняют узор, так что даже не стоит сметь,
Добавлять от себя, да и нити не так чисты,
Как, бывало, весной, когда бойко идет игла.
А внутри — седина, а снаружи — боязнь простыть,
А бега по утрам — потому что привык седлать.
Желтизна побеждает в масштабах дворовых лип,
С ней не хочется спорить, а хочется посчитать
Кардиоидные листья и каждый дождливый всхлип,
Чтоб владеть листопадом… Но радость уже не та
От грядущего бабьего лета, и все не то,
Как кубышка физалиса, станешь пустым на треть,
Только вспомнится: старая кошка, окно, цветок
И пустая квартира в предсказанном сентябре.
Те берега
Руки устали, и сил на последний замах,
Ночь залепила глаза, разрыдаться мешает,
Тиной изглодана лодка, и чьи-то впотьмах
Души причудились ивами и камышами.
Тёплую ночь облака безупречно чернят,
Как безупречная чёрная тёплая кошка.
Грусть одолела — не вытравишь этот сорняк,
Только запястьем по вёслам в бессилии бьёшь, как
Будто бы можно исправить теченье реки.
Вечные стонут уключины, нету им сноса,
Ночь полосата, и кажется, сети закинь —
Вынырнут лунные тигры и лунные осы.
Да и луна — только спил от вселенской оси,
Ближние звёзды моргают от запаха стружек.
Берег ли это уходит, сверчок ли осип,
Берег уходит, а может быть, ивы всё уже?
Ночь всё берёт и берёт от воды интеграл
Видимо, просто не видит её постоянной,
Ветер сухим камышом от тоски поиграл,
Вот и ломает уже… И нисколько не странно
Плыть за рассветом поодаль, чужим и вторым.
Вот уже нет пустоты, тишина многомерна:
Мне подпевают уключины и комары,
И провожают дорожки речных водомерок.
Господи, как одиночество липнет к ногам,
Лодка на блюде реки, как ненужный обглодок.
Даже не верю, а верую в те берега…
Благослови пустоту неотвязанных лодок!
Татьяна Дружинина
Родилась в 1989 году в Новосибирске. Окончила в 2006 году Новосибирский государственный технический университет, магистратура по направлению "Информатика и вычислительная техника". Работала преподавателем, техническим писателем, фотографом. С 2015 года живёт в Мюнхене. Лауреат поэтического конкурса имени А.Плитченко (2007), организатор Новосибирского художественно-поэтического фестиваля (2010), участник 10 и 13 Форумов молодых писателей в Липках (2010, 2013), участник семинара поэзии Центрального дома Литераторов Москвы (2011), участник 9 Семинара детских писателей (2012). Проводила встречи с читателями в Новосибирске (2018-2020), выступала на сцене Научно-технической библиотеки Новосибирска (2020).