382 Views
Новинцев обхватил руками край унитаза и зажмурился. «Чтобы точно стошнило, надо подумать о чём-нибудь неприятном», – мелькнула мысль. Ничего неприятного в голову не приходило.
– Последняя бутылка была палёная, – пожаловался он.
– Последняя бутылка была пятая, – невозмутимо ответил Туманов, держа его за плечи.
«Что же придумать?», – мучался Новинцев. Картины, одна другой отвратительней, так и роились перед глазами, но эффекта не было.
– Два пальца в рот, – высказал расхожую банальность Туманов. Новинцев обернулся, чтобы сказать несколько крепких выражений в ответ, но тут груз греха его, наконец, покинул. Извергнув из себя пол-унитаза мучений, Новинцев обессилено положил голову на край толчка.
– Вези меня домой, – прошептал он.
Встреча выпускников Новосибирского государственного университета удалась. По столу в летнем кафе передавались фотоальбомы чьего-то отдыха в Турции. Женщины с гордостью тыкали жирными пальцами в фотографии мужей и детей. Мужчины небрежно рассказывали подробности своей карьеры – разумеется, головокружительной. И те, и другие обсуждали любимые марки машин, места отдыха, но, в основном – много и увлечённо пили.
Николай Новинцев был одним из немногих неженатых выпускников. Не сделал он и карьеры, надолго застряв в аспирантуре с кандидатской диссертацией. Посвятив жизнь исследованию истории географических открытий, он обрёл некий монастырь и смотрел на окружающих с высоты морально-нравственного превосходства.
Митя Туманов женат также не был. Романтичная натура, он посвятил свою жизнь походам по всему миру – от Красноярских столбов до Килиманджаро. Бывало, попадал он и в тяжёлые ситуации, но всегда спасался за счёт удачи и верных товарищей. В миру Митя работал программистом в крупной корпорации, что позволяло ему находить деньги для своего дорогостоящего хобби.
Встретившись, старые товарищи обсудили все жизненные перипетии ещё за первой рюмкой водки. За второй Туманов начал скучать. После третьей Новинцев перегнулся через стол и громко прошептал:
– А я сделал географическое открытие!
Дамы прыснули. Туманов серьёзно посмотрел на Николая.
– Давай выпьем и пойдём, покурим.
– Так я же не курю.
– И я не курю.
Выпив по четвёртой, друзья вышли на свежий воздух.
– Ну, давай, рассказывай, – попросил Туманов.
– Ты слышал когда-нибудь о Земле Компании?
– Нет.
Новинцев сел на ступень лестницы и мечтательно посмотрел на небо.
– В общем, эта земля впервые появилась на картах шестнадцатого века. Располагалась она севернее Японии, недалеко от Курильского архипелага; открыл её португалец Жуан Де Гама, сообщивший о большом количестве серебряного песка, собранном на берегу острова. Существование земли было не вполне доказано, и Пётр Первый, направив в те края один из отрядов Великой северной экспедиции под руководством капитана Шпанберга, дал задание мореходам найти эту землю и присоединить к России. Конечно, её не нашли и, назвав по-русски «Компанейской землёй», стали ассоциировать с островом Уруп. Позже, по мере уточнения карт, расположение острова сдвигалось на северо-восток, но общие очертания острова при этом оставались неизменными.
– Ты, что же, меня на Курилы зовёшь?
– Нет. Всё гораздо проще. Понимаешь, у этого острова такая береговая линия, которую ни с чем не перепутаешь. Я вообще не думаю, что в мире где-то есть ещё острова такой необычной формы.
– И что?
– Точно такой остров есть только в одном месте – на Обском море, километрах в двадцати от ГРЭС.
Туманов засмеялся и покачал головой.
– Новинцев, ну ты даёшь. Обское море – это же искусственно созданное водохранилище, появившееся уже в советское время. Ну как твоя Земля Компании могла переместиться от Курильских островов в Новосибирскую область, да ещё перемахнуть столько времени вместе с этим твоим Васко Да Гамой?
– Жуаном де Гамой, – поправил Новинцев.
– Ну да, предположим.
– А как ты объяснишь вот это? – заорал Новинцев, протягивая товарищу две блёклые ксерокопии – одну со старинной карты, а вторую с современной схемы региона. Очертания двух островов полностью совпадали.
– Ладно, успокойся, верю, – ответил Туманов, – пошли обратно, люди ждут.
Новинцев помнил, что потом они долго пили за успех будущей экспедиции. Туманов пытался пригласить в экспедицию незамужнюю однокурсницу, работающую товароведом в сети книжных магазинов. Выяснилось, что у однокурсницы есть двое детей, которых не с кем оставить, и энтузиазм Туманова поубавился.
Новинцев пустил карту по кругу, объясняя каждому присутствующему тождество береговых линий и выпивая с каждым по рюмке. Туманов пытался его уговаривать быть поскромнее, но вскоре Новинцева вывели силой из кафе. Там Новинцев от обиды выпил ещё, но, вернувшись обратно, застал одного Туманова: однокурсники расплатились и разъехались…
Следующий день начинался тяжело для обоих. Впрочем, добравшись до холодильника, Митя вспомнил, что там лежат две бутылки пива, не допитые во время недавнего футбольного матча команд «Чкаловец-1936» (Новосибирск) и «Авангард» (Курск). Этого заряда бодрости вполне должно было хватить на преодоление получаса езды. Вскоре Туманов уже сидел подле Новинцева, распластанного на кровати в печальном состоянии духа.
– Ну что, Новинцев, я тут по старой дружбе взял тройку выходных, давай собирать экспедицию. Возьмём водки, шашлыков, поедем открывать твою Землю Компании.
– У меня и снаряжения-то нету.
– Снаряжение я тебе дам. Ты лучше скажи, кто нужен в попутчики.
– Вот ты всю жизнь по походам ходишь, сам и решай, кого брать.
– Тогда нам нужен только один человек – Штурман, – ответил опытный Туманов, – без него ничего не получится.
– Валяй, – равнодушно ответил похмельный Новинцев.
Тут же открылась дверь, и в квартиру ворвался высоченный мускулистый человек, одетый в кожаные шорты и тяжёлые кованые сапоги. Голый торс его был обильно украшен наколками с непонятными английскими надписями «Punks not dead» и «Exploited», а чисто выбритую голову венчал высоченный гребешок-«ирокез» огненно-рыжего цвета.
– Хой-хой-хой! – рявкнул пришелец и несколько раз громко ударил себя кулаками в грудь.
– Кто это? – пролепетал напуганный Новинцев. В голове заворочались мысли о белой горячке.
– Штурман, – ответил Туманов, – Ян Штурман. Штурман – это такая фамилия, Николай.
Потрясённый Новинцев сжался в дальнем углу кровати с открытым ртом. С губы его тонкой струйкой стекала скупая мужская слюна.
– Бга-га-га! – зловеще загоготал Штурман и пустился вприсядку посередине комнаты, всё так же стуча себя кулаками в грудь и сшибая мелкие предметы.
– М-митя… – залепетал сквозь зубовную дрожь Новинцев, – т-ты уверен, что нам без не-го не обойтись?
– Уверен, – ответил Туманов, – кто, как не Штурман нашёл в джунглях ящик консервов, когда воды Конго смыли лагерь с отвесной скалы? Кто мне протянул страховочный трос, когда я подвернул ногу, спускаясь с пика Коммунизма? Кто подогнал вертолёт к острову Пасхи, когда нашу джонку разбило в щепки? Когда я прыгал с парашютом в озеро Титикака, кто раскрыл мне запаску? И, наконец, самое поразительное: кто нашёл таблетку анальгина в ненецкой тундре, когда у нашего врача началась акклиматизация?
– Ох… – вздохнул Новинцев, – ладно, только пусть он не прыгает, а то у меня и так всё перед глазами плывёт.
Штурман с разбегу сел на кровать и протянул руку Новинцеву; в его ладони оказалась горсть таблеток «Алкозельцера». Выпив таблетки и пожав ладонь, Николай почувствовал себя гораздо лучше.
– Гы! – дружественно рявкнул Штурман и сел у кровати.
Туманов открыл блокнот и стал составлять план экспедиции, озвучивая каждую фразу вслух, но не получая ответа: Новинцев ничего в этом не понимал, а Штурман, одев наушники, довольно рычал и стучал ногами по полу.
По правде сказать, Туманов, будучи довольно неплохим организатором походов, не имел особых талантов путешественника. Попадая постоянно в нелепые и опасные приключения, без своего вечного спутника он не мог ступить и шагу.
Когда и как они обрели друг друга, Туманов в точности не помнил. Вероятно, это произошло ещё до первого самостоятельного похода в его жизни, когда маленький Митя случайно выпал из байдарки в горную речку, а маленький Штурман вытащил его на берег. Поговаривали, что отец-Туманов, знаменитый походник и исполнитель туристических песен под гитару, был знаком с отцом-Штурманом и тоже ходил в походы только вместе с ним. Став ангелом хранителем Туманова-младшего, Штурман не претендовал на его славу, являясь, в какой-то степени его «вторым я».
Путешественники встретились возле плотины ГРЭС в девять утра. Положив рюкзак на землю, Новинцев осторожно сел на землю рядом и стал смотреть на попутчиков таким взглядом, каким учёные-религиоведы наблюдают за каким-нибудь особо редким типом шаманского камлания.
Собрав потрёпанную байдарку, Туманов с недоверием на неё посмотрел: лодочка выглядела ненадёжно и грозила развалиться в любой момент.
– Ладно, – махнул он рукой, – в конце концов, у нас есть Штурман.
– Нет-нет, я боюсь! Я на таком не поеду! – не согласился Новинцев.
Штурман, присев на свой огромный рюкзак, тем временем, был занят делом. Достав из пачки «Беломорканала» наиболее помятую папиросу, он выдул из неё табак и стал осторожно насыпать туда из пакетика зелёный порошок, похожий на какое-то высушённое и измельчённое растение. Забив папиросу полностью, он аккуратно закрепил кончик папиросы и щелкнул зажигалкой.
– На, – промычал он и протянул папиросу Николаю.
Некурящий Новинцев закрыл глаза и затянулся. Земля поехала у него из под ног.
– Во! – довольно рявкнул Штурман и, в несколько затяжек докурив выхваченную у Николая папиросу, прыгнул в лодку.
За вёсла сели Туманов и Штурман. Новинцев, всё ещё боязливо оглядывающийся, был усажен на нос байдарки в качестве багажа. В руках он сжимал заветную ксерокопию старинной карты, украшенную латинскими надписями и изображениями морских чудовищ.
– Это должно быть где-то к югу… – бормотал он.
Туманов и Штурман налегли на вёсла, и вскоре берег водохранилища отдалился.
– Смотрите! – вдруг заорал Новинцев, позеленевший от страха.
Не верящий в неожиданности Митя со скептическим видом оглянулся, но недоверие его мигом улетучилось. Наблюдаемое явление могло привести в ужас кого угодно: посреди совершенно спокойной воды на байдарку надвигалась высокая волна, из которой торчали гигантские щу-пальца с присосками. Туманов и Штурман удесятерили усилия, но волна шла быстрее.
– Я понял! – завопил Новинцев, вцепившись в край лодки, – это гигантский осьминог, он нарисован на карте! Держитесь юга, там земля!
Волна накрыла байдарку метрах в двадцати от внезапно показавшегося берега.
– У тебя там на карте больше ничего не изображено? – кричал Туманов, пока Штурман вытаскивал обоих путешественников на сушу.
– Есть ещё рай и ад, но это уже где-то около Бердска… – отвечал Новинцев, отплёвываясь от попавшей в рот воды.
– Ыыы… – мычал Штурман, доставая из воды рюкзаки и остатки байдарки.
Выбравшись на берег, Николай и Митя принялись сушить одежду и вещи, потяжелевшие от воды. Штурман, поставив одну за другой три двухместных палатки, деловито вытаскивал с отмели затонувшие ящики с пивом и портвейном.
– Ну и что теперь делать? – спросил Новинцев, нервно стуча зубами.
– Не знаю. Может, Штурман что-нибудь придумает.
Издав нечленораздельное мычание, Штурман открыл глазом по очереди три бутылки пива и наломал воблы.
– Хм… может, тогда и не стоит так уж торопиться, – заметил Туманов.
Сели обедать. На шампурах тушились щупальца гигантского осьминога, вытащенные на берег Штурманом вместе с вещами.
– Что мне нравится в путешествиях, так это обед, – разглагольствовал Туманов, – вот, к примеру, вспоминаю тандыр на Тянь-Шане, которым мы заедали молоко. Молока было много, потому что вода из-за низкого атмосферного давления закипала тёплой, и чай мы не варили. Пришлось пить молоко, по целых три литра за раз. А когда оно, наконец, закончилось, перешли на коньяк из фляг. Я ещё потом чуть ногу не сломал по пьяни, когда мы собирали лагерь. Хорошо, Штурман рядом оказался, схватил под локоть.
– Аа, – согласился Штурман, вгрызаясь в шашлык из осьминога.
– Я не могу понять, почему ты так спокоен, – снова занервничал Новинцев, – мы же попали в кораблекрушение, находимся на необитаемом острове!
Вместо ответа Штурман протянул Николаю бутылку портвейна. Николай с сомнением заглянул в горлышко и сделал широкий глоток.
– А вот ещё случай, – продолжил разглагольствовать Туманов, – идём по Алдану, на борту двадцать, нет, тридцать ящиков водки. Сами пиво пьём, разгрузочный день. А навстречу прёт рыболовецкий катер. Ну, познакомились с мужиками, выкатили им ящик водки, а они в ответ всю палубу нам рыбой завалили. Мы тут же половину каюты завесили тушками на засолку, остальное жарим, парим, коптим, жрём. Я после этого случая полгода рыбу видеть не мог, специально по пустыне Калахари путешествовал, чтоб точно не попалась. Правда, мы воду забыли взять, но Штурман быстро нашёл оазис, так что мы там целый месяц пробухали!
– Ууу, – вдумчиво промычал Штурман, копаясь в зубах.
– Митя! – взвыл Новинцев, выпивший уже половину бутылки портвейна, – но это же безнадёжная ситуация! Мы вдали от дома, и нас никто-никто отсюда не заберёт!
– Николай, – ответил Туманов, – выпей ещё. Безнадёжных ситуаций не бывает.
Продолжив воспоминания об охоте на косуль в Карпатах, Митя не заметил, как Новинцев, допив бутылку, убежал на берег.
– Спасите! Спасите! – кричал Николай куда-то в сторону Академгородка, но его призыв слышали только обские волны.
Вздохнув, Штурман снова достал свой волшебный порошок и пачку «Беломорканала». Покачав головой, Туманов направился к прибрежным берёзам, между которых бегал невменяемый и охрипший Новинцев.
– Николай, надо, – поманил Николая Митя.
Затянувшись, Штурман передал папиросу Новинцеву. Тот вдохнул, закашлялся, но вдруг почувствовал незнакомые ощущения – не очень приятные, но интригующие.
– Вставляет? – поинтересовался Туманов.
– Не понял, – ответил Новинцев, – дайте мне ещё раз эту штуковину.
После двух затяжек Николай почувствовал сильное головокружение. Хлебнув портвейна, он пополз в палатку и сразу же заснул. Снились ему серебряные пески Земли Жуана Да Гама.
Очнулся Новинцев от воплей Штурмана уже под вечер.
– А-а-а! Оле-оле-оле! – торжествующе орал Штурман, ползая на четвереньках вокруг пылающего костра. Вокруг прыгал радостный Туманов.
– Что случилось? – удивился Новинцев.
– Россия выиграла у Голландии на чемпионате Европы по футболу!
– Кто забил? – протирая глаза, пробормотал Новинцев.
– Зырянов, потом Торбинский с подачи Павлюченко, и под конец Аршавин им вставил, прямо между ног Ван дер Варта мяч провёл. В дополнительное время!
– Ура-а-а! – закричал Новинцев, – Слушай, а откуда вы это узнали?
– А, Штурман где-то выведал, – небрежно ответил Туманов, указывая на Штурмана, с истошными воплями делающего стойку на голове.
– Блин, а я думал это необитаемый остров, – удивился Новинцев.
– Какой на фиг необитаемый?
– Такой! Ты забыл, мы же на необитаемом острове, в безнадёжной ситуации! Как ты можешь равнодушно взирать на гибель нашей экспедиции?
– Какая гибель? Ты почитай лучше! – Туманов швырнул Новинцеву свежий выпуск футбольной газеты, – наши играли гениально! Гус Хиддинк – Бог!
– Откуда? Откуда эта газета? Как она могла попасть на необитаемый остров?
Туманов тяжело вздохнул.
– Ты меня достал, Николай. У всей страны такой повод для радости, а ты говоришь о какой-то ерунде.
– Как ты можешь так говорить? – заорал Новинцев, но тут почувствовал на плече тяжёлую руку Штурмана.
– Что? Что ещё случилось?
Штурман протянул Николаю очередную бутылку портвейна.
– Пей, путешественник. И хватит тут плодить истерию, – ответил Туманов.
Остаток вечера Новинцев бегал по берегу и пытался докричаться то до проплывающих по Оби плавсредств, то до Новосибирска. К полуночи уставший Штурман заставил его выпить сразу полторы бутылки портвейна, и Новинцеву полегчало до потери сознания.
Николай проснулся с рассветом. Голова нестерпимо ныла. Пришлось пойти к Оби умыться.
Почувствовав себя немного лучше, Новинцев уже собирался вернуться к палатке, как вдруг увидел на песке отпечаток босой ноги – на том месте, куда он наступить точно не мог. Отпечаток был очень маленький, непохожий ни на огромную ступню Туманова, ни на кованые ботинки Штурмана.
– Мама! – заорал перепуганный Новинцев и побежал обратно в лагерь.
У палатки Штурмана он рухнул на песок. Схватив недопитую бутылку портвейна, Новинцев сделал широкий глоток, и, оглянувшись, вдруг увидел на ветке два мокрых женских купальника, вывешенных на просушку.
– Ой, это-то тут откуда? – от удивления Николай проговорил эту фразу вслух.
Из палатки Штурмана торчали знакомые кованые ботинки и две пары девичьих ножек.
– Ё-моё… – пробормотал Новинцев, хлебнул ещё портвейна и, потрясённый, закрыл глаза. В таком, до предела изменённом состоянии сознания, он пробыл несколько минут.
– Чувак, поделись бормотушечкой-то, – услышал он совсем рядом голос, принадлежа-щий, без сомнений, одной из обладательниц купальников.
Открыв глаза, он увидел симпатичную девушку лет двадцати, завёрнутую в полотенце, и протянул бутылку. В голове молнией пронеслась мысль, что девушка красивая, а он не мылся с Новосибирска. Допив портвейн, девушка запустила бутылку в ближайшие кусты.
– Купаться пойдёшь? – спросила она.
– Ага, – ответил внезапно опьяневший Новинцев, – только у тебя купальник, наверное, всё ещё мокрый.
– Да ну его в баню, – ответила девушка и бодро направилась к воде.
– Так как же ты будешь? – спросил Новинцев, всё ещё не веря в самый логичный вариант ответа.
– Так и буду, – ответила девушка, уже подошедшая к берегу.
Удар полотенцем по лицу лишил Николая сознания. Очнулся он уже в воде.
– Плыви за мной! Здесь тёпленькая! – закричала обнажённая девушка.
– Ага! – закричал Николай и пустился следом.
Проснувшийся, как обычно, рано поутру, Штурман, собрался уже наломать дров для костра, как вдруг увидел торчащие из палатки Новинцева девичьи ноги.
– Хы, – ухмыльнулся Штурман и оглянулся, на всякий случай, на свою палатку. Вторая пара девичьих ног была на месте.
Закурив папиросу, он отправился через кустарник вглубь леса, пугая птиц и сшибая сухостой. Принеся охапку веток к костру, он вытряхнул из пачки папиросу и закурил. Ноги в палатке Новинцева были уже не видны, но со стороны внутри неё угадывалась напряжённая работа.
– Что там? – спросил сонный Туманов, высунувшись из палатки.
– Уууу! – со значением ответил Штурман, сделав неприличный жест правой рукой.
Туманов кивнул головой, открыл бутылку пива и заполз обратно. Окончательно проснувшись только через несколько часов он пообедал вдвоём со Штурманом, потом долго купался, опять пил, поужинал и лёг спать, мучаясь от одиночества. Девушка из палатки Штурмана, пару раз выглядывала наружу, но так и не решилась выйти окончательно.
Новинцев покинул палатку только на следующее утро. Поляна была усеяна пустой тарой и обрывками упаковочной бумаги. Штурман деловито рыл ножом яму с явной целью закопать в ней мусор.
– Есть пожрать? – хрипло спросил Николай.
Штурман протянул ему бутылку коньяка и шампур шашлыка.
Наевшись, Новинцев вытер руки о футбольную газету.
– Ну, всё. Лично я считаю, что нам вообще отсюда не стоит никуда уезжать.
– Ну, кому и не стоит, а кто взял только три выходных. Да и бухло закончилось… – ответил Туманов.
Новинцев посмотрел с тоской на товарища.
– Ладно, уговорил, а как ехать?
– У нас есть Штурман.
– Бдыы! – заорал Штурман, бегая по берегу.
К острову подгребал небольшой моторный катер, ведомый небритым мужичком с хитрым выражением лица.
– Ого, а кто это? – удивился Новинцев.
– Штурман с ним договорился за ящик водки.
– А откуда взять ящик водки, если, как ты говоришь, бухло закончилось?
– Не знаю, Штурман, наверное, придумает.
Быстро собрав вещи, Штурман забросил три рюкзака на борт.
– Так куда плывём-то? – осведомился мужичок.
– Красный проспект, дом пятьдесят семь, первый подъезд, пятый этаж, квартира… – начал было бормотать Новинцев, но осёкся.
– Рули к берегу, батя, – ответила девушка, теперь уже несомненно сопутствующая Новинцеву.
– К левому или правому?
– Ну, к правому.
– К правому – два ящика водки!
Новинцев хотел было возмутиться, но Штурман положил свою огромную руку на плечо Николая. На душе Новинцева внезапно стало легко и светло, как после секса или автокатастрофы.
Прибыв к правому берегу Оби, Штурман быстро побросал вещи на берег, перенеся туда на руках Туманова, Новинцева и девушек.
– А платить? – рассердился мужик.
Стоя по колено в воде, Штурман нагнулся и вдруг извлёк из речной воды ящик водки. Со-бравшиеся на берегу зааплодировали. «Хой!», – заорал Штурман, стуча кулаками по груди.
– Э, а вторая? – возмутился хозяин катера.
Штурман ещё раз пошарил руками по дну точно в том же месте, и вдруг достал из воды второй ящик водки, сорвавший даже большее количество аплодисментов.
Мужик спрыгнул с катера и стал шарить по дну в том месте, где стоял Штурман. Больше водки не было.
– А ещё один можешь? – спросил он, запрыгнув обратно на борт.
– Гы, – ответил Штурман и выбросил из реки ещё ящик водки прямо в руки мужику.
– А ещё?
– Гы!
Ящики полетели на борт катера один за другим.
– Вот жадина, – произнесла девушка Новинцева, – пойдём отсюда, а то сейчас здесь будет очень грязно.
Схватив вещи, путешественники отправились по тропинке в сторону автотрассы. Оглянув-шись, Новинцев увидел бегущего Штурмана и круги, расходящиеся по воде на том месте, где только что был катер.
– У! – безапелляционно заявил Штурман, показывая вниз большим пальцем руки.
– Ы! – заорал в ответ Новинцев и обнял спутника.
Они хором заорали «Хой-хой-хой!» и простучали синхронную дробь кулаками в грудь, после чего обменялись дружескими ударами в плечо.
– Вот, блин, панки! Рулез! – с обожанием произнесла девушка Новинцева.
– Автобус через двадцать минут, – обеспокоено пробормотал Туманов, поглядывая на часы.
Путешественники прибавили шагу. До Речного вокзала, на которой была конечная автобуса, оставался ровно час пути…
Спустя год Новинцева разбудил телефонный звонок. Выбравшись из кровати так, чтобы не разбудить жену, он взял трубку.
– Привет, Николай! – услышал он голос Туманова, – у меня тут появилась пара-тройка выходных, и мы решили со Штурманом съездить на шашлыки на землю Компании. Махнёшь с нами?
– Ха-ха-ха, – засмеялся шёпотом Новинцев.
– Алё, Колян, чё за нафиг? – пробормотала проснувшаяся жена Николая.
– Туманов зовёт на Землю Компании.
– Ы!
– У!
– Хой-хой-хой!
Последовал звонкий поцелуй.
Дядя Лёша
Дядя Лёша — фольклорный персонаж, которого все видели в электричке и метро, он ещё и рассказы пишет. Безалаберный русский бродяга, кое-как шкандыбающий по колдобинам и курмышам от Кинеля до Ивделя. В данный момент работает младшим помощником старшего кабелеукладчика в старинном особняке в центре Москвы, получая зарплату от Министерства культуры. Автор двух неизданных книг — «Похвистнево» и его продолжения «Челябинск-200». В данный момент занят созданием третьей книги, действие которой происходит в Сибири.