360 Views
Когда декан сказал, что мы не сможем пройти через кампус,
пока студенты не освободят здания,
мы легли на улице
и сказали,что для того, чтобы попасть в ворота,
копам придется пройти через нас. Лежа на спине
на булыжной мостовой, я видела здания Нью-Йорка
с уровня грязи, они взвились вверх
и остановились, отсеченные — над ними небо,
ночной воздух над островом.
Конная полиция проехала мимо нас,
пока мы пели, потом я начала считать,
12, 13, 14, 15,
я считала снова, 15, 16, один
месяц со дня на том пустынном пляже,
17, 18, мой рот раскрыт,
мои волосы на мостовой,
если месячные не начнутся сегодня,
я забеременела. Я вижу подошву ботинка
полицейского, живот евнуха, его гениталии —
если меня заберут в женское отделение и обследуют —
медицинское зеркало, пальцы — я смотрю на хвост лошади
как на хвост кометы. Всю неделю
я думала о своем аресте, почти хотела
во всем признаться. На гудроне
один мозг в моей руке, другой
в процессе становления у основания моего хвоста —
я смотрела на стальной изгиб конской подковы,
изгиб конского живота, дубинку копа,
здание, возносящееся прочь от земли.
Я знала, что должна встать и уйти,
но лежала там и смотрела на пространство вокруг нас,
пока оно не стало синим, а потом — пепельным,
бесцветным. «Дай мне одну эту ночь, — подумала я, —
и я отдам этому ребенку всю свою жизнь».
Головы лошадей, которые опускаются, тяжелеют,
а потом они засыпают кольцом вокруг моего тела и моей дочери.
May 1968
When the Dean said we could not cross campus
until the students gave up the buildings,
we lay down, in the street,
we said the cops will enter this gate
over us. Lying back on the cobbles,
I saw the buildings of New York City
from dirt level, they soared up
and stopped, chopped off—above them, the sky,
the night air over the island.
The mounted police moved, near us,
while we sang, and then I began to count,
12, 13, 14, 15,
I counted again, 15, 16, one
month since the day on that deserted beach,
17, 18, my mouth fell open,
my hair on the street,
if my period did not come tonight
I was pregnant. I could see the sole of a cop’s
shoe, the gelding’s belly, its genitals—
if they took me to Women’s Detention and did
the exam on me, the speculum,
the fingers—I gazed into the horse’s tail
like a comet-train. All week, I had
thought about getting arrested, half-longed
to give myself away. On the tar—
one brain in my head, another,
in the making, near the base of my tail—
I looked at the steel arc of the horse’s
shoe, the curve of its belly, the cop’s
nightstick, the buildings streaming up
away from the earth. I knew I should get up
and leave, but I lay there looking at the space
above us, until it turned deep blue and then
ashy, colorless, Give me this one
night, I thought, and I’ll give this child
the rest of my life, the horse’s heads,
this time, drooping, dipping, until
they slept in a circle around my body and my daughter
Рисунок: Пол Серра (Испания)
Ольга Брагина
Поэт, прозаик, переводчик, критик. Родилась в 1982 году в Киеве. Окончила факультет переводчиков Киевского национального лингвистического университета. Автор книг «Аппликации» ("Лира", 2011), «Неймдроппинг» ("Лира", 2012), «Фоновый свет» ("Каяла", 2018), "Речь похожа на карманный фонарик" (Поэтическая серия "Тонкие линии", 2020), "Призмы плеромы" (UGAR, 2021, проза), "Пелікани" ("Каяла", 2021, роман). Стихи и проза переводились на английский, немецкий, польский, чешский, испанский, шведский, норвежский, румынский, турецкий, арабский, итальянский, словацкий, македонский, болгарский, греческий, беларусский, литовский и латышский языки, иврит, язык малаялам.