613 Views
21 грамм
Каждый раз
когда происходит взрыв
когда кричит раненый
из-под обломков
пока не наступит конец
когда останавливается дыхание
у новорожденного в инкубаторе
потому что разрушен обогрев
когда надо кормить детей
и человек выскакивает из подъезда
и не возвращается уже никогда
когда старик
засыпает при с трудом добытой свече
и сгорает вместе с квартирой
когда умирают без лекарств
когда умирают от жажды
когда умирают от ужаса
когда умирают
— у кого-нибудь из людей нападающей стороны
умирает душа
так это работает
не имеет значения
есть ли в руках его оружие
не имеет значения возраст и пол
не имеет значения степень согласия с происходящим
это происходит
не видно незаметно
человек продолжает действовать
сообразно возрасту полу статусу
сообразно тому что привык что надо что требуют
иногда смеется или ругается
иногда выражает суповой набор мороженых чувств
а душа ушла
в гдетотам между живыми и мертвыми
она ждет опустевшее тело
без него не может уйти совсем
не может принять что ей полагается
и когда умрет тело не будет разницы
в 21 грамм.
Никто не обратит внимания.
И сейчас – никто не обращает внимания.
Подумаешь, эка невидаль.
Чужая осень
скоро осень чужая осень
у нас еще долго лето
немножко нашей войны терактов все как всегда
для тех кто остался жив
лето жара и влажность дети на воле
все в море все в самолетах все за границей
гдеяблагополучнаявсяизсебяхз
в этом не в этом наверно между
чьим-то временем и пространством
вместе со всеми замерев
и продолжая вбирать гарь с каждым вдохом
внутрь что там коронавирус он-то проходит
если останешься жив я пока жива
жвачкой к подошве на разбитом асфальте
тянется эта война чужаячужогонет
невозможно отклеить отходишь в сторону снова
вкипаешь в чужую землю в чужие слезы в чужой стыд
и прогнозы коим цена пятак
уже и монеты в пять агорот исчезли
ко всему привыкаешь, как заметил федормихалыч,
да кто ж его нынче читает кто нынче чего читает
не хочу привыкать
двадцать с лишним лет я говорю с больными
с теми кто завтра умрет
не хочу перестать различать
между смертью и бесконечным спокойным убийством
между болью и болью
меж человеческим и невозможным
а оно длится
Господи, отклей уже эту жвачку от мира Твоего.
От времени Твоего.
От Имени Твоего.
Некоторые рифмованные размышления о происходящем
Человек имеет право на любой выбор.
В том числе и на бессмысленную гибель.
В том числе — не сдвигаться с места.
Выбор липкий и сырой. Ком теста.
Человек имеет право не спасаться.
Ошибаться. Неизвестности бояться.
Он тебя, храбреца, выжившего в луже,
Не заметит. Он иной, не лучше и не хуже.
Между вами сто эпох, не пробить, не сдунуть,
Ты растил свободу, он сумел ее придумать
И себе поверил, и другим поверил,
И никто не понял, как исчезли двери.
Уезжает тот, кто хочет, а не тот, кто может,
Платит невозможным, выбирает кожей
Меж свободой, что вот-вот из вены брызнет
И свободой растворенья в чуждой жизни.
* * *
Прилетают зимовать северные птицы,
Прилетают от войны
северные люди.
Нет и не было тепла — пусть оно приснится
Только холод и жара, третьего не будет
Только ветер и вода,
Считанная в каплях,
Только воздух, в небеса
Вклеенный бесстрашно,
Не поймаешь и следа
От вчера и завтра,
Не услышишь голоса
Юности вчерашней.
Здравствуй, счёт осенних дней,
Здравствуй, свет сегодня,
Здравствуй, тьма чужой войны —
Мы друг в друга смотрим
Оставаться здесь честней,
Легче и свободней,
Чем бояться глубины,
Надлежащей мертвым.
Вот октябрь уж наступил, рощи здесь не сыщещь,
Вот болит чужая боль, не накрыть рукою,
Парк и ветер, мало сил, воздух пепелища,
Не печалься, Бог с тобой. Время непокоя.
Лапута
и настанет день
когда все не могущие жить в российском пространстве
без разделения на кровь и веру и еще что там есть разделяющего
заявят, несколько смущаясь, о своём праве
на собственное государство
остальные страны их поддержат
их стало так много в любом краю
того и гляди перевесят
лучше им дадим по кусочку
и пусть создают свое
Каждая страна согласится на кусочек
надо решить, какой
израиль отдаст негев, кирьят малахи неизвестно почему
и часть хермона, которая
без снежного парка и катания на горках
германия отдаст баварию, если успеет
а если нет, бавария отдаст германию.
швейцария отдаст музей игрушек в базеле,
а люксембург поезд до люксембурга.
пропорционально территории
англия не отдаст ничего. не её проблемы.
франция отдаст эльзас и лотарингию, правительство и виши.
уже проходили.
страны балтии — здание редакции «дождя»,
канада отдаст ниагару. с американской стороны.
у америки выбор большой. главное, понять,
что мы уже не в канзасе.
ну и так далее.
украина… нет, никто не возьмет ни пяди,
все страны проголосуют против.
это государство будет построено в воздухе
остров такой, вроде свифтовской лапуты,
потому что на земле эти куски соединиться не могут,
только в ином измерении.
такой вот люфтгешефт.
туда может попасть каждый желающий
из покинувших, бегущих, воздух ртом хватающих
— взлететь в счастливую, свободную, иную страну,
чем та, которую мы (они) потеряли.
все вздохнут: жители стран, выдавших по куску,
(цена небольшая),
жители россии, вмерзшие по колено, по пояс, по грудь
в нечеловеческую землю,
и сами воздухоплаватели
пусть их.
правда, планета земля тогда изменит свою гравитацию,
но это не страшно.
не страшнее всего остального.
Ольга Агур
Ольга Агур (1961) родилась в СССР, жила в Баку, с 1990 года живет в Израиле. Поэт, переводчик. Пишет по-русски и на иврите. Автор двух поэтических сборников "Легкое небо" и "Ad Libitum", сборника стихов на иврите "Стихи на линии горизонта" ("שירים על קו האופק" ) и книги переводов израильской поэтессы Йоны Волах "Творенье любви". Состоит в СП Израиля. Публикуется во многих периодических изданиях, печатных и сетевых. Живет в Хайфе. Психотерапевт. Olga Agour. Born in Russia, lived in Baku, moved to Israel in 1990. Author of two poetry collections in Russian, one in Hebrew and a book of translations from Hebrew into Russian of the Israeli poet Yona Volakh. Member of the Writers' Union of Israel. Published in many periodicals, print and online. Lives in Haifa. Psychotherapist.