518 Views
* * *
У кого-то год,
у кого-то месяц.
У кого-то лёд,
у кого-то Месси.
У кого-то спирт,
у кого-то пиво.
Где-то совесть спит,
где-то жжёт крапива .
Кто-то курит “Bond”,
у кого-то “Ява”.
У кого-то Бог,
у кого-то дьявол.
У кого-то мир,
у кого-то ярость.
В этом месте – мы,
если мы осталось.
На 19.12.2019
Ночь провела по скобам губ
дню, проглотившему таблетку.
Снег выпал, как молочный зуб,
но был подобран пятилеткой.
Бра придорожные струят
по киловатту жёлтой пыли,
и чтобы мне продолжить ряд
людей везут автомобили.
В умы садится гороскоп,
как в гнёзда звука магнитолы,
и то ли Дева скажет стоп,
а то ли Рак Весы на столик
клешнёй по горлу прочертив,
в миг исторический уронит.
СМИ будут говорить что жив,
сняв терабайты телехроник.
Так, независимо от всех,
настанут времена иные.
Ты чуешь, разошёлся снег,
и вырастают коренные?
* * *
запоздавшая воля уйти на
пмж из родных ебеней
идеальная как паутина
наших дней наших дней наших дней
перед нею ушли пароходы
а за нею остались в портах
только слышно аккорды аккорды
да бандитские песни во ртах
этот стол проходили и снова
нож по маслу и камень в руке
и проклятие снег или сноу
та же кровь на любом языке
* * *
Люди покидают корабли,
крысы остаются в переборках,
Капли консервируют рабы,
и хранят до случая в подкорках.
Может быть бутылка доплывет
до большого берега и брата.
Ломкая записка эта вот
вынется и вложится обратно.
* * *
Вот так живешь себе авось,
и узнаешь – всегда однажды –
мир протыкается насквозь,
как детский вымысел бумажный.
Рисунок еле различим –
с лужайкой, домиком, и солнцем.
Зияют дыры. Не лечи.
Пускай по линиям согнется,
и упакуется в конверт,
и упокоится мир миром.
А правды не было как нет…
Жизнь не кончается эфиром.
И хорошо, что так в упор,
без предисловий и прелюдий,
до раскупориванья пор,
до доведения до сути…
Спасибо – кто ты? – не браню,
за подло пущенные стрелы.
Я обронённую броню,
чужую, подниму быстрее.
Озимые
К пустой земле невольно припадая…
О. Мандельштам
1.
Из глубины, так давящей на плечи
Невозмутимо и невыносимо,
Переболев, совсем по-человечьи,
Идёт на звук, наверх ползёт озимый.
Пока ему не мать сыра землица,
И стебелёк не должен корневищу —
Свобода там, где высоко и чище,
Где нет возврата к глубине и глине.
Растёт росток, безудержно змеится.
Когда сгниёт забытая зерница,
Ему на плечи ляжет первый иней.
2.
Теперь учиться жить, держась за воздух.
Ветра умеют и ласкать, и ранить.
Внушать свободу свойственно тирану,
За жизнь и смерть – одни – вручая звёзды.
Ценна возможность в каждом индивиде,
Существовать, не думая о плате
За существо и в этом постулате
Есть часть того, что ценится в свободе.
Так почему ж не попытаться, выйдя
Из глубины, скрепить священной нитью
И чернозём, и двери небосвода.
* * *
Нет, ничего: слегка простыл,
снега идут, дела не тянут
суставы, сердце и бразды,
а ум не вытек от питья, но
что толку с этого ума
и рук, привязанных к движенью.
Зима над городом, тюрьма
за городом, и тир с мишенью.
Не говори, мол, всё тщета,
пройдёт, забудется, во благо.
Нет ничего. Одна черта,
и замерзающая влага.
* * *
Полгода-полгода, как символ,
который к одежде пришит.
На карте сгорает спасибо.
Наверное, надо спешить.
С долгами, делами, словами,
и с теми, кого так давно
в макушку мы не целовали,
не брали на мульты в кино,
и к тем, кто как будто не помнит,
но ждёт дни за днями звонка,
в простой геометрии комнат,
подобием маятника,
и к тем, кто нас ниже и выше,
кто свечкам стихать не даёт…
Я тоже на улицу вышел.
Там снег будьздоровый идёт.
Роман Смирнов
Роман Смирнов (1979) – публикации в изданиях «Homo Legens», «Урал», «Дружба народов», «Зеркало», «Плавучий мост», «Формаслов», «Гостиная» и др.