473 Views
Гертруда
Какая-то в державе датской гниль…
Офелия, бедняжка, утонула…
… А воздух содрогается от гула
орудий извергающихся. Пыль
проносится по улицам, когда
свой кубок вновь опустошает Клавдий…
И ложь не отличается от правды,
где серыми становятся цвета.
Пыль забивает лёгкие, глаза –
дышать и видеть не придётся вскоре…
Как душно, душно, душно в Эльсиноре!
и жажда непрерывная… Сказал
какой мудрец, что истина – в вине?
Ах, Гамлет! – ты поймёшь меня едва ли…
В бокале – яд. Я знаю – яд в бокале.
Но пить, я пить хочу!
Позвольте мне.
2009
Из жизни окурков. Нравоучительная баллада
Хочу сообщить вам…
Да так, ерунду:
мы все очень любим
курить на ходу.
Проходим по улицам
и переулкам
везде за собой
оставляя окурки,
короткие, длинные…
Бросим их в снег –
и дальше по жизни
свершаем свой бег.
Они же – забавные
эти ребятки –
играть затевают
в снежиные прятки,
и думают – ладно,
задача простая,
пока полежим здесь,
пока поиграем,
чего там грустить,
веселее гляди,
у нас же, ребяты,
вся жизнь впереди.
Но вот снег растаял,
и наши окурки –
уже не окурки,
а мокрые шкурки,
их моют дожди,
заливает бензин,
их топчут хозяйки,
идя в магазин,
и каждая псина,
конечность задрав,
лишает последних
и всяческих прав.
И я записал
в подоспевшей тетрадке:
мы тоже всю жизнь
забавляемся в прятки,
подобно окуркам,
лежим на диване,
и держим опухшую
фигу в кармане,
всё ждём, что вот-вот –
и растают снега…
Они-то растают,
А нас – ни фига.
2009
Оправдание Иуды
…вместо Низы, отлепившись от толстого ствола маслины, на дорогу выпрыгнула мужская коренастая фигура, и что-то блеснуло у нее в руке и тотчас потухло.
М. Булгаков
Иуда шарахнулся назад и слабо вскрикнул: – Ах! Второй человек преградил ему путь. Первый, что был впереди, спросил Иуду: – Сколько получил сейчас? Говори, если хочешь сохранить жизнь!
Надежда вспыхнула в сердце Иуды. Он отчаянно вскричал: – Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил, с собою. Вот деньги! Берите, но отдайте жизнь!
Я не за деньги… Деньги – это так…
Хотя, подозреваю, вскоре мифом,
легендой станут тридцать тетрадрахм.
Клянусь, я не хотел их! – всё Каифа…
Он говорил: взгляни на этот плод –
в нем нет, поверь, ни сладости, ни вкуса –
он не дозрел. – Вот так и наш народ…
…не доросли еще до Иисуса.
Да, мы живем под цезарем, в цепях,
да, прокуратор управляет круто,
да, нас везде сопровождает страх…
…но ничего страшнее нет, чем смута.
Она начнется, если тот опять
захочет проповедовать. Усилий
ничьих не хватит, чтоб её унять.
О, сколько раз мы это проходили!
Поднимутся отбросы всех мастей
искать, как говорится, виноватых,
и сыновья оставят матерей,
отцы – детей, и брат пойдёт на брата.
…А я… Я просто не хотел резни…
я жить хотел, как этот голубь сизый,
что вьёт гнездо под камнем… и любви…
я не за деньги, не за деньги!
Ни-за…
2010
По мотивам Шварца
Нет дон кихотов. Век практичен наш.
Уже давно идёт другая пьеса.
И не было – все это только блажь
Сервантеса. А может, Сервантеса.
Мы – просто люди. Жмёмся по домам,
кукуем от зарплаты до зарплаты.
Начальник – бог, а Бог – начальник нам
пожизненно. И мы – не виноваты.
Мы – платье, а невидим – сам король.
Костюмы, шубы, свитеры, халаты…-
висим в шкафу. И правит нами моль,
а не дракон. Но мы – не виноваты.
… А в преисподней, сей же день и час
среди насильников и прочей гнили
несется крик: нас просто так учили!
мы не виновны – так учили нас!
2011
Крысы
Мы боялись их до смерти. До тошноты.
Эти острые морды, босые хвосты…
и когда заползала во мраке
тварь голодная нагло кому-то из нас
на живот или грудь, да хотя б на матрас –
что за крик раздавался в бараке!
Мы же люди, начальник! Уж лучше убей,
лишь избавь, твою мать, от своих упырей!
Но зима просвистела одна лишь –
и теперь они ночью и днём – тут и там,
все шныряют, все бегают по головам –
нам плевать.
Ко всему привыкаешь.
2012
Почти молитва
А Он все смотрит…
Что Ты смотришь, Боже?
Ну, хорошо, Ты создал этот мир,
и сделал нас свободными…
так что же?
уж лучше б руки, право, Ты умыл,
да лёг поспать…
Чего Ты смотришь?! Этот
бардак, он что – действительно театр?
И наша очумелая планета –
хрустальное яйцо, волшебный шар,
где все мы на подмостках?
Да, мой Боже?
Снежок идёт, мы мечемся внутри…
Разбей иль помоги. Ну что, не можешь? –
Так не смотри.
Ей-богу, не смотри.
2012
Тень кота
В том подъезде, как в поместье,
Булат Окуджава
проживает Чёрный Кот
Лампочка в подъезде светит
Ватт, наверное, до ста.
И теперь в подъезде этом
Проживает тень кота.
Жёлтый глаз уже не нужен,
Нет зубов и нет когтей.
Почему же, почему же
Лебезим мы перед ней?
Отчего же эту рожу
Так боимся? Неспроста –
Ах, похоже, помним всё же,
помним чёрного кота!
И пускай болтают клуши –
Дескать, вид совсем не тот;
Скоро лампочку потушат –
Мясо снова нарастёт.
2013
Джинн
Давно сижу. Давно. Уже старик.
Бутылка, море – здесь свои законы.
Все в руце божьей – в смысле, Посейдона.
Да, я роптал сперва. Потом привык.
И то сказать – на что мне этот мир
с его свободой? Что я делать буду?
Когда акулы там кишат повсюду
да скаты электрические… бырр…
Здесь, из окна – и так отличный вид.
Мне хорошо. Я повторяю снова:
мне хо-ро-шо. И я убью любого,
любого, кто меня освободит.
2013
О щенке
Хорошо бы собаку купить
И.Бунин
Какая, к чёрту, жизнь?
Баланда из банала,
белёных потолков,
завшивевших идей.
Страна моя сама
в анал себя послала.
Прошу меня простить –
я не хочу быть с ней.
Имперские столбы
торчат на всех дорогах,
имперская слюна
летит на нас из тьмы,
и тьма диктует нам
из ящиков убогих:
кругом враги, но Мы…
Какие, к чёрту, мы?
Отчаянье теперь –
моё второе имя.
Чудовищный орёл
двойной разинул клюв.
Стыд. Так терзает стыд,
так мучает бессилье,
что хочется завыть,
что просто – хоть в петлю.
Нет, способ есть другой
(но это – между нами)
я, суки, жизнь свою
задаром не отдам.
Я вот: куплю щенка
с блакитными глазами,
весёлого щенка,
и назову – Майдан.
Он вырастет большой
и скажет мне: хозяин,
не надо горевать-
ей-бо, надежда есть,
и мы ещё споём,
и мы ещё полаем,
и даже поживём…
Какая, к чёрту, смерть?
2014
Бесы
Изнутри крепостных построек,
из-за стен и глухих ворот
засвистит cоловьём разбойник,
заложивши два пальца в рот.
И – пойдёт: боевым сигналом
над страной пронесётся свист, –
и ощерятся по подвалам
стаи бледных помойных крыс;
в час, когда все уснут – хвостами,
как бичами, стегая тьму –
они хлынут наверх ручьями –
разносить городам чуму;
и набрякнет бубоном туча –
из её глубины тогда
изольётся струей могучей
оцинкованная вода;
пропитают потоки эти
швы и внутренности земли –
и взойдут – словно травы – дети –
удалые богатыри;
возликуют: За наших, друже! –
и давай молотить сплеча –
а конями для них послужит
двухголовая саранча;
и закружатся ведьмы – в ступе,
в домовине, на помеле…
Что ж, пускай. Тем скорей наступит
Царство Божие на земле.
2014
Лунатик
Он идёт по карнизу за низкой луной.
Где же, где его мозг обитает больной? –
Кто он – зомби? Фанатик? Мечтатель?
И с небес – Крысолова оживший гобой –
направляет его и ведёт за собой
неусыпной луны излучатель.
Он идёт по карнизу, по хлипкой доске…
Что живёт в воспалённом его мозжечке?
Что, как птица, в висках его бьётся?
Напряжённа спина и закрыты глаза,
И ни тронуть его, ни окликнуть нельзя –
упадёт, дурачок, разобьётся.
И всё кажется мне, что – кричи не кричи –
миллионы лунатиков бродят в ночи –
я стою и гляжу на них снизу.
Десятимегатонная светит луна,
и под ней, не проснувшись, большая страна
всё идёт и идёт по карнизу.
2014
Александр Спарбер
Родился в 1956 году в Москве, где и проживает. Закончил Московский институт электронного машиностроения. В 90-е был автором и соведущим передачи о поэзии «Белый лист» на радио России. Автор двух сборников стихов. Публиковался в журналах «Аврора», «Зинзивер», «Дети Ра», «Этажи», «Плавучий мост», «Формаслов», «Литературный Иерусалим», «Южное сияние», альманахе «Белый ворон» и др.