844 Views
* * *
Идёт чудесная зима
Двадцать второго года.
И для любви она весьма
И для ухода.
В ночи белеющий простор.
Как дальше жить, неясно.
Я не припомню лет уж сто
Такой зимы прекрасной.
* * *
Ну вот опять, как молодой,
Бегу я за трамваем.
Вина виной, война войной,
Живем, не умираем.
Позорный Брестский мир манит
Недостижимым раем.
Балу́ет скидками «Магнит»
И бегство за трамваем.
* * *
Человек живёт, как скот,
А умрет и станет милым,
Нужным и незаменимым,
Назовут им пароход.
Так и этот страшный год,
Пусть он был говном унылым,
Для кого-то станет милым,
Кто его переживёт.
* * *
В тридцатые статистику арестов толком не вели.
Принято полагать: большая часть доносов шла от соседей,
Квартирный, комнатный, точнее, вопрос.
От сослуживцев, понятно, лестничный, служебный вопрос.
От бывших жён/мужей, любовниц/любовников,
Просто отвергнутых поклонников, давних воздыхателей,
Отчаявшихся, жаждущих мести.
Братья, сёстры – детские обиды – в счёт не идут,
Семейное – оно самое мутное,
В шкафах, кроме скелетов, часто ничего не хранили,
Нечего было хранить.
Каждый, кто тебя знал, видел однажды, помнил твоё имя –
Мог на тебя донести.
Что тебе ещё рассказать про тридцатые?
Я там ещё не жил, врать не буду.
* * *
Нет счастья, нет свободы,
Но если повезёт:
Любовь живёт три года,
А пулемётчик год.
В огне не ищут брода,
Умолкнет пулемёт.
Любовь ещё два года
На свете проживет.
Со стройки и завода
На фронт спешит народ,
Чтоб месяцы, полгода,
А может, даже год.
* * *
Счастья нет, а ты почувствуй,
Ты запомни счастье впрок!
Замешай его с капустой,
Как чеснок.
Говорят, оно, где нас нет.
С человеком я знаком,
От него счастливо пахнет
Колбасой и чесноком.
Ну какие здесь печали?
Есть капуста и чеснок,
Нам еще не назначали
Расставанья срок.
* * *
Дальше скрывать невозможно: это и была война.
Не фестиваль молодёжи и студентов, а война.
Не толстые литературные журналы, а война.
Не секс, рок-н-ролл и бифштекс с кровью, а война.
Если враг не сдаётся, с ним танцуют танго,
Читают ему эмоциональные стихи,
Кормят куриными ножками с хрустящей корочкой,
Водят гулять вдоль моря, держат нежно за руку.
«Посмотри, враг, как прекрасен мир!» – говорят вкрадчиво.
И устыжённый враг понимает, что нет никакой войны,
Это его персональная паранойя, а мир, нежный и хрупкий,
Тянет к нему безоружные руки.
Война окончена. Это и была война.
* * *
К черту ручки и тетради,
Подчинись одной судьбе!
Здесь мальчишек учат дяди
Убивать не по злобе́.
Дома ждут друзья и бляди.
Постелила мать кровать.
Здесь тебя научат дяди
Холоднокровно убивать.
Учат дяди терпеливо,
Учат, учат малышей
Убивать и жить счастливо,
Сохраняя мир в душе.
* * *
На войне за пять минут
Руки-ноги оторвут.
В ЖЭКе на учет поставят,
А к «герою» не представят.
Нужен всем другой герой:
Целый или неживой.
* * *
Смерть неразборчива, небрезглива.
В солдатский котелок кладут черпак борща,
В борщ кладут черпак каши.
Смерть благодарная.
Неправда, что она предпочитает лучших.
Размеренно ширкает ложкой по стенкам котелка.
Ей нужны силы на марше.
Хорошие солдаты – ученики смерти.
Идут за ней по пятам, смотрят в рот,
Мечтают однажды победить.
* * *
Хорошо гулять по свету
С пистолетом у виска:
Разработаешь ракету,
Дом построишь из песка.
И врага побьёшь любого
С пулемётом за спиной,
И не вымолвишь ни слова,
Поджигая дом родной.
С пулемётом, с пистолетом
Совладает идиот,
И, от Родины с приветом,
Нас на подвиг призовёт.
* * *
Убийцы нуждаются в понимании.
Убийство и есть настойчивый призыв к пониманию,
Отчаянная попытка обратить на себя внимание,
Быть услышанным.
Все бросают дела и напряженно стараются понять убийцу.
Ставят себя на его место, забираются глубоко в его жизнь до самого рождения.
Убийца становится интересен каждому, до кого доносится ужасная весть.
«Мы тебя услышали, убийца», – мысленно обращаются к нему.
Убийца стоит перед глазами, сидит рядом за обеденным столом,
Сопровождает на прогулке,
Даже если заперт на сто замков
Или лежит в безымянной могиле без холма.
* * *
С чего начинается родина?
А бог её знает, с чего.
Вон, видишь, гуляет юродивый,
Попробуй, спроси у него.
А может, она начинается
С ошибки в твоем букваре.
С хороших и верных товарищей,
Убитых в соседнем дворе.
Виталий Пуханов
Родился в 1966 году в Киеве, УССР. Служил в Советской армии. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького (1993). С 1994 года работал завотделом поэзии в журнале «Новая Юность». 1998 — 2003 редактор отдела прозы журнала «Октябрь». 2003 — 2017 ответственный секретарь Независимой литературной премии «Дебют». С 2018 года по 2023 директор АНО «Поэзия» (премия «Поэзия», преемница премии «Поэт»). Автор книг «Деревянный сад» (1995), «Плоды смоковницы» (2003), «Школа милосердия» (2014). «Один мальчик» (2020), «Одна девочка» (2020), «К Алёше» (2020), «Приключения мамы» (2021), «Адалиада» (2021). Лауреат премии им Мандельштама (1991), журнала «Новый мир» (2011), премии Anthologia (2014), «Московский счёт» (2015). Шорт-листы Премии Андрея Белого (2014) за книгу «Школа милосердия», (2020) за книгу «К Алёше», (2021) за книгу «Приключения мамы». Основатель проекта «Новая карта русской литературы». Эксперт молодежной премии «Лицей». Живёт в Москве.