354 Views
Освободители
Мы онемели
потому, что случилось то
от чего перехватило дыхание.
Ночь превратилась в кошмар
в четырёх действиях
каждое из трёх картин ада.
Те, у которых есть право говорить
не всегда могут
им надо экономить силы
между обстрелами.
Кто-то все же рассуждает о том
можно ли писать во время войны.
Иммигрант из Евпатории
который учился в Николаеве
и отдыхал ребёнком в Мариуполе
задыхаясь от гнева
в слезах, читает длинную поэму
о том, как уничтожают его народ,
бомбят его бывших однокурсников
и одноклассников.
Там, где бомбят, наоборот
стараются сохранять присутствие духа.
Шутят
кормят котиков
поливают рассаду
переводят халтуру.
Злятся на бывших друзей.
И главное, все наши
литературные разногласия,
споры и язвительные шуточки поэтов
под водочку
отпали, как шелуха.
Мы жалеем друг друга
прощаем резкость и нервные срывы.
Стараемся помочь, чем можем.
И ещё, про литпроцесс—
некоторые выходят из себя,
кипятятся и обличают
кого-то, кто подписал позорное
письмо в поддержку насилия
или поставил лайк под
призывом громить
протухший Запад. Хайль!
Снова это— не подам руки!
Кто-то размышляет, как получилось
что дети и внуки переживших Холокост,
и полутора миллионов евреев,
не переживших его в Украине,
носят двухцветные жовтоблакитные ленточки
жертвуют и собирают деньги
на помощь Украине.
Израильские доктора
отправляются в полевые госпиталя
лечить раненых
военных и гражданских.
А вот эти потомки тех
кто входил в Берлин в 45м
и водружал советский флаг
цвета свежей крови над Рейхстагом
(кстати, сам пожилой автор знаменитой фотографии
рассказывал на выставке в Нью-Йорке
что пришлось стереть вторые трофейные часы
на кисти солдата с флагом).
Так вот эти потомки тех
кто освобождал тогда,
снова освобождают
Украину от нацистов.
Но почему-то кажется
что все наоборот
19 июня, 2022
пожилой автор знаменитой фотографии — военный фотокорреспондент Евгений Халдей ( 1917-1997), автор знакового снимка «Знамя победы над рейхстагом»
* * *
Как называется это тяжкое время,
беременное мраком и взрывами?
Русские в Клайпеде протестуют,
на животе надпись: «Я говорю по-русски,
но я против войны с Украиной!».
Литовец пишет в историческом блоге,
что улица Русу (Русская), на самом деле
была названа в честь русинов
которые жили в средневековой Литве
когда русские прозябали в Московии.
Снова мы разбираем кровь по ниточке
и гены по ленточке, веки по отсутствию
или наличию эпикантуса,
правда, Балтика, кажется,
уже впитала меньшИнства в свою ткань,
в свой сырой лен, свою соленую влагу.
Им не привыкать, в пограничье
не такая флюидная гендерность
как флюидная нацпринадлежность.
Молодые уже не подписываются
ни на коммунизм, ни на традиционно-
антисемитский и нетерпимый национализм.
Алдона Ивановайте и Акива Шимонис
флюидны как водяные,
они пионеры озер и полей, дятлов и белок,
яблок с румяным бочком
под водой на тяжелой ветви
погруженной в Игналинское озеро.
* * *
Знание, подкорковое осознание
нескончаемой войны
которая не казалась возможной
уничтожает вкус утреннего кофе
и серого, как радиоактивные осадки,
как депрессия, хлеба
тушит освещение во время багрового заката
на берегу океана
затыкает рот резиновой грушей
и наполняет легкие асбестовой пылью.
Ноги вязнут в горячем асфальте
ремонтируемой дороги.
В пейзаже остаются только птицы,
убегающие, почти игрушечные,
американские зайцы,
дикие гуси, гуськом передвигающиеся
по кромке берега на пляже Ветеранов
и еще одна военная колонна
приплывает из-за спины,
когда ты в воде, и присоединяется
к первому батальону гусей.
Клекот гусей
и отупляющая жара
а там, где идет война – грохот, выстрелы,
падающие навзничь люди,
пустая коляска девочки с болезнью Дауна
в Виннице,
ее молодая и красивая мать
в больнице с оторванной ногой
в Буче – трупы молодых мужчин
со связанными за спиной руками.
Интервью с москвичами на улице
по поводу нового набора в русскую армию,
их лица, равнодушные или испуганные
трудно сказать, и монотонные ответы –
да, пусть, кто хочет, идут воевать,
только ненужно заставлять,
большой стране, наверное, нужна большая армия,
не мое это дело, путь правительство решает.
Уже решили.
* * *
Вырезать тебя из моего организма
можно только с мясом
вырвать с корнем
как сорняк
так ведь и роза без него завянет
вытряхнуть мысли о тебе
из головы
как крошки из хлебницы
нечем будет голубей кормить
на привокзальной площади
вытравить твой запах из ноздрей
останутся галлюцинации
вырезать тебя из сердца
оно скукожится
Распыление пыльцы
в Парке Культуры
периода пандемии.
Форма слов
разноцветная пыль пространств.
“Книгу открыл
прочитал– на последней странице
остался с тем же
что и на первой”.
Тщета тщеты
пустота пустоты
эффектная
инсталляция объектов
любовь к отражению
в крышке стола
стилизаторы поверхностей
скорлупа отношений.
Я очень расстроена –
поспи тогда
выпей морковный сок.
Манипуляция как МО
манифест нарциссизма
лакированная поверхность
Victorianа japonism
Летящие птицы на серебряной
крышке шкатулки.
Скользить по поверхности
на коньках с палкой для селфи
чтоб правильный профиль,
не забыть поместить.
Правильные конкурсы
премии фестивали биеннале
триеннале
провинциальные окрестности
мировой культуры
нет, не так
и у нас есть
нобель шнобель
троюродная любовница Бродского.
Правильные гости
правильный круг
нужные люди
(что говорят обо мне?)
попадание в цель
нужные для продвижения
проектов по распылению
глянцевой пыли
обломков белых скульптур
набора стилизованных поз
эротической формы
сиреневых роз
позолота не сотрется
свиная кожа
снова в моде.
В Грузии убили молодого журналиста гея
13 июля 2021
* * *
Пути земного заглянув за середину,
туда, где в темной чаще
скрываются фигуры уходящих
неведомо куда любимых и друзей,
туда, куда борей уносит
пожелтевшие листки календаря
и просто листья клёна ржавые, багряные,
бояться устаёшь.
Самоубийственность тиранов
которые следят за тем,
чтобы количество живых мужчин в империи
баланса с женским не достигло,
традиция самоубийственной страны
лететь на всех парах в тартарары
как только период относительной свободы
достигнет лет не больше десяти,
вот картина маслом, как говорят герои сериалов
с Первого канала – НКВДшные жлобы.
21 сентября 2022
Куда друзья уходят и зачем
Зачем-то часто стали умирать друзья,
зачем мы дожили до этого?
Вот как-то Флоренс, пожилая директриса
психиатрической клиники в Нью-Йорке,
сказала: “Mы с мужем ходим на похороны
по крайней мере, раз в неделю
как другие ходят в ресторан на ужин”.
Куда друзья уходят и зачем
что потеряли они
там, где нас больше нет?
Что там на острове в тумане
где траурные очертанья кипарисов,
юнкеров в строю,
где лодка с печальным грузом
рассекает гладь воды
и ласточка бесшумно отлетает
под шум волны прибрежной?
Не хочешь ли сказать
ну, хоть не дожили они
до вырождения войны позорной?
До коллективной паранойи?
До России, роющей себе могилу
хоть и готовила она другим засаду?
До американского безумия – расстрелов школьников
и мирных стариков на праздничных парадах
свихнувшимися подростками из автоматов?
Вопрос ребром – ответа нет!
6 июля 2022
* * *
Город, где ворота в прошлое
закрыты на замок
там старый яблоневый сад
за школой
превратили в автомобильную стоянку
в подвале дома
где я выросла
с кладовками жильцов
где хранили уголь и дрова
и бочка с соленьями стояла
там сейчас полуподвальные квартиры.
Европейский город
величиной с Флоренцию
или Лиссабон
как все средневековые столицы
построен по тому же плану–
в центре, холм с крепостью
вокруг река с мостами
старые липы и каштаны как в Париже
кафе на набережной
как в Любляне
кораблик на реке.
Коренных жителей почти там больше нет
поляки в спешке бежали в Польшу
в тридцать девятом
евреев убили
те немногие, кто выжил и возвратился
уехали в семидесятые, и позже.
И все же,
город сохранил тепло прогулок детских
школьных танцев под You are my destiny
и эхо гулкое баскетбольного мяча
об обруч во дворе
где за стеной был монастырский сад.
6/12/2022
* * *
Космополит я, гражданка космоса
представительница многогранности
многостранности
антипатриотка я, антипочвенница
любительница мирового океана.
Родина моя– зелёное еврейское кладбище
покрытое обломками мрамора.
Дома я в открытом странном городе
где всем до лампочки моя нацпринадлежность.
Из ленточек предпочитаю бархатные
с коробочки духов французских
или с бельгийским шоколадом
чтобы повязать на погремушку для русского
еврейского полуазиатского младенца.
Такая история
Обычное необычное историческое время
корабль кренится
или вовсе идет ко дну.
Такое уже было.
В доме моего прадеда в Вильно
в Первую Мировую стояли немецкие офицеры.
На старой фотографии
присланной одноклассницей
на пятиэтажном здании на Кальварийской
вывеска – Офицерский клуб Halberstadt.
По словам бабушки,
которой я не знала,
немецкие офицеры тогда
вели себя очень цивилизованно.
Брат деда, инженер. жил в Германии
и был женат на немке.
Они нередко гостили у литовских родственников.
А потом немецкие офицеры
и некоторые местные жители
перестали себя вести цивилизованно.
И в 41ом бабушку, ее мать, и старшего сына
убили в Каунасе.
Во время Второй Мировой войны
которую отец провел на фронте
ему повезло.
Он был ранен дважды
но выжил.
Когда в шестьдесят семь у него
стало останавливаться сердце
и он лежал в ожидании операции
в госпитале Астория Дженерал
с пульсом в двадцать ударов в минуту
что не очень совместимо с жизнью
а машина с пейсмейкером застряла
в снежном буране
отец сказал мне: «Мои родители оба
погибли в пятьдесят семь. Чем же я лучше?»
Вот и сейчас, когда, казалось
бы, пандемия и стала тем испытанием
которое выпало на нашу долю
оказалось, что нам придется увидеть
кадры такой разрухи в Европе
остатки которой мне пришлось увидеть в детстве.
В старом городе Вильнюса
где я выросла
еще десятилетиями после войны
стояли развалины домов
стены без окон.
Одна из обрушилась через мгновения
после того, как мы с папой
зашли в книжный магазин напротив
на узкой улочке
и свет померк в середине дня.
И вот снова – беженцы бегут из Украины,
едут, идут пешком
кричат, закрывают голову и детей руками,
молят бога, проклинают тех,
кто это придумал.
Тех, кто, казалось, вел себя цивилизованно.
А потом перестал.
18 марта
Астория Дженерал – медицинское учреждение в Нью-Йорке
Пейсмейкер – электрокардиостимулятор (по англ. Pacemaker)
Анна Гальберштадт
Выросла в Вильнюсе, в семье ученого, профессора биологии в Вильнюсском университете. С восемнадцати лет жила в Москве, где получила образование психолога в МГУ. С 1980 года живет и работает в Нью-Йорке. Член Американского ПЕН-центра. Поэзия и переводы с английского, русского и литовского публикуются в журналах, в том числе, в «Новом журнале», «Журнале ПОэтов», журналах «Арион», “Артикуляция”, «Интерпоэзия», «Дети Ра», «Зарубежные записки», “Эмигрантская Лира”, «Зинзивер»,” Двоеточие”, «Полутона» “Артикуляция” (на русском), «Literatura Ir Menas», «Metai», «Siaures Atenai» (на литовском), «Literary Imagination»((Oxford University Press), “Caliban”,«Mudfish», «Cimarron Review», «Forge», «Tiferet» и около 80 других, и в антологиях “Наш Крым,” “70,” “Ekzodika,” “Matter,” “Черные Дыры Букв”, «Понятые и свидетели», “Roar”,” Disbelief” и др. Стихи переведены на украинский, литовский, сербский, тамильский, бенгальский. Автор поэтических сборников на английском– «Vilnius Diary». NY: Box Turtle Press, 2014,”Green in a Landscape with Ashes”, NY, New Meridian Arts, 2018, на русском– «Тransit». М.: Вест-Консалтинг, 2016 (на русском), “Пасмурное Солнце”, в серии Авангранды, Издательство Степанова, 2018 и др.