650 Views
* * *
Живой и свободный вроде бы,
не лапоть и не пижон,
идёт человек без родины,
идёт по земле чужой,
идёт и не знает отдыха,
так, словно стреножит жизнь,
чужим наполняясь воздухом,
и вторя речам чужим,
идёт человек не маленький,
но ломкий, как лунный блик,
а Родина в нём всё мается,
а Родина в нём болит,
не нищий и не юродивый,
с сумою былого дня,
идёт человек без Родины,
безродность свою приняв,
идёт человек по камешкам,
по тропкам в чужую тьму,
невидимый, неприкаянный,
не надобный никому,
и жизнь им ещё не пройдена,
и мрак внутри нерушим,
Идёт человек без Родины,
как будто бы без души,
идёт человек, качается
под грузом минувших дней,
а Родина не кончается
и после разрыва с ней,
и длится в нём и пульсирует,
как вена и как строка,
а он ее ампутирует,
живую ещё пока,
берёзы, рябины, тополи,
сиреневую весну,
но боли её фантомные
ему не дают уснуть,
и память, и лист смородины,
упавший в ладонь во сне,
Он: «Родина, — кличет, — Родина!»,
а Родины больше нет.
28.02.2023
* * *
Мой детский бог, лечивший воробьев,
и чаек с перебитыми крылами,
и с крыш упавших сизых голубей,
мой детский Бог, твердил мне: «Не убей!»,
и душу мне игрушечным копьем
пронзал, и сердце раздувал, как пламя.
С тех пор оно так выросло, что я
его в себя едва-едва вмещаю,
едва-едва его несу в себе,
мой детский Бог был чище и сильней,
чем тот, которого я ощущаю
сейчас, я перед ним одним в долгу.
Мой детский Бог учил меня любви,
и состраданию, и милосердью,
и всепрощению и глубине
духовных помыслов, и мне
была близка наука та, усердно
её я постигала, меж людьми,
которые и были весь мой мир.
Мой детский Бог мне говорил: «Стучи,
и дверь тебе любая отворится».
И я стучала, двадцать раз и тридцать,
но мне не открывали, только чьи-
то голоса звучали за дверьми.
Я выросла, я взрослая давно,
и детский Бог мой больше не приходит
ко мне, не говорит со мною он,
лишь иногда, украдкой, у икон
его я жду, и кажется грехом мне
то ожиданье, в прошлое длиной.
2.02.2023
* * *
Рвы черны, открыты раны,
не кончаются бои,
рушат храмы, рушат храмы
Православные мои,
заостряет солнце стелы,
тьма ползёт со всех углов,
не расстрелян, не расстрелян
звон святых колоколов,
плачут храмы, храмы стонут,
оттирают кровь со щёк,
мы — Христовы, мы — Христовы,
а не чьи-нибудь ещё,
пусть разбили, пусть разъяли
в нас и Сына и Отца,
не распяли, не распяли
веру нашу до конца,
как же страшно, как же странно
доживать свой век в аду,
рушат храмы, рушат храмы,
рушат храмы наших душ,
рушат вечные основы
и фундаменты их, но
нерушимо Божье слово,
и не сломлено оно.
14.03.2023
* * *
— Ангелы они какие?
Вы их видели? — Что видеть дескать-то?
Ангельские колпаки им
не идут, идут им шапки детские,
облака давно не ложа их,
не хитоны их одеяния,
ангелами быть так сложно им,
с их пороками, с их изъянами.
Ангелы — они совсем не
постоянные, неудобные,
ангелы приходят в семьи,
и нас мучают долго-долго так.
Ангелов боятся люди,
сторонятся, обходят холодно,
ангелов никто не любит,
любят правильных, не бракованных,
чтобы гордиться ими,
чтобы в старости позаботились,
ангелы — они другие,
с ними стыдно, с ними больно так.
Нет для них инноваций,
чтобы не были они лишними,
ангелы не виноваты,
в том, что ангелами родились они,
так за что же мы их на бойню,
их на суд и в застенки скрытые?
Ангелам ведь тоже больно,
то болит душа их бескрылая.
Ангелы не толстокожи,
а шангреневы и люпиновы,
ангелам нужно тоже
тоже нужно им быть любимыми,
только любви им мало
достаётся, и то не часто так,
есть у них тоже мамы,
только грустные и несчастные.
Ангелы уходят больше
не оглядываясь, не помня имени,
Ангел мой, ангел божий,
ты прости меня, ты прости меня.
* * *
А я не знала, что оно вне тела
ещё живое, верящее, помнящее,
а я его услышать не хотела
когда оно молило так о помощи,
а я не знала, как его сберечь мне,
как укачать в груди моей, как выносить,
а я ему пыталась не перечить,
но думала, что нежность его — вымысел,
а я в него не верила до срока,
до слова, до внезапного прозрения,
а я его заковывала в строки,
а я несла его во рвы расстрельные,
а я его глубОко хоронила
внутри себя, бездумно обесценивала,
а я все время попадала мимо,
когда, его минуя, в слово целилась,
а я ему не находила места,
пускала по рукам, пускала по миру,
но вот оно в груди моей воскресло,
и возросло, и всю меня заполнило,
до хруста пустоту во мне сжимая,
до боли, до внезапного бессилия,
и я стою, стою, как неживая,
и жизнь во мне бескрайняя пульсирует.
6.04.2023
* * *
Мамы отличниц сбиваются в косяки,
плотные костяки:
не-просунь-руки,
не-вставь-слово, не-заведи-речь,
спины — прямые,
ноги на ширине плеч,
ихние доросли до таких высот,
прочие — второй сорт.
Мамы хорошистов умеют держать удар,
это их крест и дар,
каждая — как радар:
предвосхищает, предслышит, обходит мины,
«Стройся, равняйся, смирно!»
Дожить до каникул, свободы хлебнуть глоток,
а после — да хоть потоп!
Мамы троечников стоят рядком,
говорят шепотком,
ни о ком,
ни при ком,
в горле — ком,
а в груди — штормовые волны,
говорят себе: «Вольно, вольно!»
Переждать, пережить бы вот этот миг,
и на волю — шмыг.
Мамы двоечников обходят всех стороной,
отряд «всё равно,
что у тебя родной,
как ты там», «мне некогда», «отойди»,
на первый второй рассчитываются в пути,
идут в свою сторону, «как хочешь, так и воюй!»,
а дети идут в свою.
30.05.2023
* * *
Дед смотрит на меня с гранитной плиты,
говорит: «Это ты».
И лицо его светится, как икона,
говорит: «Я ждал от тебя другого:
благополучия, стабильности и уюта,
выглаженного белья и подшитых юбок,
крепкой семи, утомленных работой рук,
а не этого хаоса в душе и вокруг.
Дед смотрит с плиты и глаза у него, как при жизни:
серая крошка гранитная с серебрянными прожилками,
только солнце вокруг зрачка погасло давно.
Дед говорит: «Будь собой, третьего не дано,
только мать береги и отца тоже,
так, как сможешь,
так как сумеешь, как должно в конце концов,
будь для детей и матерью и отцом,
я же смог, а значит и ты подавно,
нет в том особой премудрости, только данность,
только принятие, только только твоя любовь,
только Бог,
что связывает нас всех золотыми нитями,
царство его внутри тебя,
храм его внутри тебя, этот свет.
Дед умолкает, два муравьишки с век
словно слезинки две его, вниз сбегают,
вливаются в муравьиные реки с гранитными берегами,
просачиваются по землю, немой ручей,
а я ухожу ни с чем.
31.05.2023
* * *
Брови опалённые костром,
время опалённое костром,
мертвого стиха живые угли,
пепельная вера между строк,
колокольчик, колокол-листок
покачнувший пламя, словно Углич.
Угли раздуваю, красный жар
дышит мне в лицо темно и страшно,
так, что содрогается душа,
и крыжовник хрупает, как жад
под ногой невидимого стража.
Пепел слов кружится (густ и сед)
над дотла сожженными полями,
и я вновь его благословляю
на четыре стороны на все.
8.06.2023
* * *
Из рая ли, из личного твоего ли ада
идешь на обожженные пустыри,
и вдруг понимаешь: тебе ничего не надо
кроме стоптанных туфель и слова внутри,
оно всегда тебя и мудрей и старше,
и лучше тебя, поскольку оно- не ты,
и ты понимаешь: тебе ничего не страшно,
кроме внутренней, всеобъемлющей пустоты,
кроме этой тяжести в лёгком и сильном теле,
где слово ушло, но ты не сошёл с креста,
и ты понимаешь, как больно на самом деле
оно достаётся, как важно его достать,
и пусть никто тебе ничего не скажет,
не взглянет на истертые в кровь листы,
ты будешь знать: оно отзовётся в каждом,
кто так же доставал его как и ты.
23.06.2023
* * *
Мои стихи спят в своих кроватках широко раскинув руки,
пророчат, что мир не рухнет,
во сне смешно морщат лица,
говорят, что жизнь будет длиться,
несмотря ни на что будет длиться.
Мои стихи спят светло и чутко,
не знают, что они — чудо,
что жизнь сама по себе чудо.
Стихи мои спят укрытые своими цветными рисункам,
стихи мои малые, неразумные,
выстраданные, недоношенные, единокровные,
есть ли что-то иное, кроме них?
Есть ли что-то иное вообще?
Стихи мои спят в мире простых вещей,
растут в мире простых вещей,
смятых одеял и простынок,
стихи мои, настоящие и простые,
вот такой ширины, вот такой вышины,
кому они, кроме меня, нужны ?
Стихи мои спят у распахнутых окон,
стихи мои спят сероглазо и кареоко,
русоволосо, малиновогубо,
стихи мои нежные, стихи мои глупые,
на земли и на небеси,
сколько на вас всех нужно сил?
Сколько любви неперстающей и всепрощающей?
Стихи мои спят, и ничего не обещают мне,
ничего не смыслят ни в ритмах, ни в ни в рифмах, ни в чём,
стихи мои спят, каждый в свой сон вовлечён,
сами свой сон творящие,
и не знают, что они и есть поэзия настоящая.
12.07.2023
Ксения Август
Ксения Август родилась в 1988 году в Калининграде. Окончила Белорусскую Государственную Академию музыки по классу фортепиано. Преподаватель Калининградского областного музыкального колледжа им. С.В. Рахманинова. Мама четырёх детей. Вошла в поэтический мир в 2002 году, когда начала заниматься в литературном объединении «Родник» под руководством легендарного Сэма Симкина. Лауреат ряда международных литературных конкурсов и фестивалей. Участник семинаров молодых писателей при поддержке Союза писателей Москвы 2019 и 2021 годов. В 2006 году в формате самиздата вышла первая книга стихов «Брызги шампанского». В 2019 году в рамках издательской программы правительства Калининградской области и при техническом содействии Союза российских писателей вышел сборник стихов «Преображение». В Московском издательстве «Секлограф» в 2021 году вышел в свет третий поэтический сборник «Солнечный бумеранг».