1861 Views
* * *
выбегала
на поле молний
с полным ведром беды
выла на бороне
вилами обороны
вороны на меже
черной тесьмой уже
заняли ложу
знати на похоронах
сдюжила-ожила:
вожжи и тетива
ножны и жернова
жатву визжат под ливнем
ночь изрыгает жар-
птицу поймав не жарь
стиснута чуть дыша
вой на звезду надрывней
войско летит по равнине
красных коней ряд
красный конец нам
красный скворец в дом
имени твоему
красную тетиву
красной свистишь стрелой
злой же ты злой
раненая в меже
рваного поля молний
ржавым ведром
боль на боку лежит
Жи- и -знь
жи- просвистела
во ржи и во лжи
-знь впереди
еще прозвенит
лязгнет
и некого будет винить
и все что останется
жи- полюбить
во всех ее язвах
жи- прожужжала в чащобе
среди бурелома
шла без тропинки к опушке
платок потеряв
-знь пулей застряла
в январском
скрипучем сугробе
легка невесома
в лоб -знь летела
смеялась
скрипичная малость
и вмиг не сбылась
жи- в метро в электричках
на скромных подачках
кружа в старых платьях
случайных танцулек
-знь грохот
внезапно упавших сосулек
чьи зубы акульи
и визг хрусталя
дворам сообщают
что это не я
бокалы а лишь
ледяная земля
нарушила тишь
и дрогнули хором
окрестности
ломаных крыш
ишь -изнь
февраля
Не последнее
и это слово не последнее
и это слово тоже не последнее
и ты не первый и не ты последняя
придет еще и скажет свое последнее
придет другой и скажет еще последнее
не бог меня послал но вот последнее
и это будет тоже не последнее
а только слово только воробей
и снова воробей и снова
слетит последнее неслово
и не последний воробей
и времена последние
они не первые и не последние
они наследники времен расцвета
времен рассвета
но времена последние
раскатом сообщают сведенья
закатом заостряют зрение
с приветом шлют гонцов по свету
своих примет не выбирают
лишь повторяя старые приметы
и вторят не последним воробьям
но вот бывает воробей последний
влетает воробей гонец прощальный
последний новый год или сочельник
последний дождь
последний свет печальный
и вот пишу я обо всем последнем
но чувствую еще и приключение
ведь это из беды времен последних
как будто беглецом из заточения
не первым узником из злоключения
и росчерком пера смешавшись с полночью
а тут уже восторг пересечения
границ запретных о которых хочется
не первым словом воробьем последним
негромким словом воробьем прощальным
черкнуть-чирикнуть невзначай
что мир печальный
но свет но свет
как будто неслучайный
но напоследок свет
необычайный
предгрозовой
просвет
Круг
такая ночь что только фары
вдали зеленой/золотой фольгой
и чешуя черна брусчатки
змеится дождь по улицам из бара
бежит продрогший и дурной
домой
так мало фонарей
как в темной сказке
но не со злым лицом
а с утомленным и без ласки
финальным письмецом
“вы задолжали вы не дорожили
и вот теперь вы под дождем
а мы рожали мы урожаи жали
но мы от вас не объяснений ждем
а ордер шлем”
и держит ордер человек усталый:
на бланке синие чернила
как будто жизнь слегка отстала
а смерть мизинчик прищемила
пора садиться в черное авто
и уезжать навстречу ли рассвету
ли расстрелу пулей сквозь пальто
в те дни где вас и не было и нету
в то дно где вы никто
и никому ничто
война идет уже который год
вздыхает человек и ордер мнет
война идет вперед ломая лед
идет волной взрывной и озверелой
куда же денусь я теперь такой
озеленелый
целый
стены скорее пакуя в мешки
и паркет – в чемоданы
рваные раны рифмуя
с равниной и дрожью
по кругу бежит человек
придавленный ношей
с перекошенной речью
всегда и всему наутек
и только навстречу
бежит
туда, где фары
вдали зеленой/золотой фольгой
* * *
галки на небе галки
пять или шесть на проводе
а надо идти к гадалке?
ну встречи ну проводы
закручивать височные гайки
не выдать чтобы не выдавить
из памяти без утайки
все равно ведь
не вытравить
вворачивать винтики в темечко
свет гасить в темнице мозжечка:
до тюрьмы, до сумы
в наше времечко
два шажка
и она говорит:
я потеряла край
я разучилась врать
у меня память болит
как же мне дальше жить?
как потом умирать
если не делать вид?
а другая спрашивает:
где находится совесть
в какой извилине?
и что делать, если
дыханию страшно?
жить-выть при луне
с волками или все же не
лить воду времени
не матери не мачехе
чужой жене?
опутанное создание
бредет по пашне жизни
наискосок на ветру ноября
не тужи не мерзни
сумасшедшей отчизне
не до тебя
дребедень в бороде
дряхлого бога
на рогах в паутине
опавший лист
если ты устал артист
отдохни немного
и снова за фугу:
под дождем ноября
воздух нотен
скрипичен
чист
И ты река
все временно
и ты часы
и ты река
так коротко
как два глотка
как две косые
полосы
и тчк
все намертво
и ты игла
ты нить
тебя тянуть
тобой к пальто пришить
распорото
и эти галки-узелки
так пасмурно
но не спеши
стежки
все заживо
замри на миг
и не моргай
так ветрено
что парусам
не помогай
от берега
оторвало
и понесло
нет компаса
но ты штурвал
и ты весло
Улья Нова
Улья Нова (Ульянова Мария) родилась в Москве. Окончила Литературный институт. Автор магических московских романов "Инка", "Как делать погоду", "Собачий царь". Дипломант Одесской литературной премии им. Исаака Бабеля. Рассказы, повести, стихи в разные годы публиковались в журналах "Вестник Европы", "Зеркало", "Волга", "Новые облака" и др. С 2015 года живет и пишет в Риге.