865 Views
Мы доиграем спектакль. Жене Беркович и Свете Петрийчук
Казалось, мы землю перевернем!
Но что-то пошло не так.
Этот театр охвачен огнем,
Но мы доиграем спектакль.
Зрители в зале бегут, крича,
За сценой — полный бардак.
Галерка взывает: «врача, врача!»
Но мы доиграем спектакль.
Горят кулисы, и воздух жжет.
Теряется роли нить.
Но Гамлет бормочет: «To be or not?»
И знает уже: не быть.
Принцесса, Золушка, Ахиллес,
Сто пажей и королей, —
Проходят по сцене герои пьес
В прощальном парад-алле.
Сегодня — огненный бенефис!
Всех наших зовем на пир!
И тени мерещатся у кулис:
Булгаков, Мольер, Шекспир.
Да, жизнь не стоит таких затрат.
Мы знаем: бог не воздаст.
Сегодня дьявольский Герострат
Сжигает культурный пласт!
Вот так кончается — зашибись! —
Веселый актерский век.
Оваций не будет, и криков «бис!»
Но мы доиграем спек…
Песенка про короля и шута
И мушкетеру на коне,
И нищенке пропащей,
Известно каждому в стране:
Король — не настоящий!
Тра-ля-ля-ля,
Тра-ля-ля-ля,
Король не настоящий!
Что так случилось — вуаля! —
Однажды перед балом
Вдруг подменили короля
Гвардейцы с кардиналом!
Его двойник
во власть проник,
Играет роль величья,
А сам король
влачит юдоль
В Бастилии на киче!
Луи нам кажется велик,
Но вам скажу на ушко,
Он лишь подмена, лишь двойник,
Тряпичная игрушка!
Ему корону подают,
Пред ним кладут поклоны,
Но всем известно: это шут,
Петрушка незаконный!
Ну вот скажите, вуаля,
Вам жить с таким позором?
И за какого короля
Сражаться мушкетерам?
Тра-ля-ля-ля, Тра-ля-ля-ля
Сражаться мушкетерам…
* * *
Обрести бы крылья змиевы,
И однажды наяву
Вознестись бы мне над Киевом,
Рассекая синеву.
Чтоб увидеть все по-новому,
Да сознанье заострить,
Над Почтовой, Контрактовою,
Над Андреевским парить.
Чтобы видами неброскими
Проникаться на лету,
Чтобы впитывать подольскую
Колдовскую красоту.
Не спеша скользить над кручами,
Видеть город на просвет,
Чтобы крыльями могучими
Укрывать его от бед.
Чтоб угадывать за стенами
Свет знакомого окна,
Как в былые, довоенные,
Золотые времена.
Торчу, как гвоздь в ботинке…
Торчу, как гвоздь в ботинке, на чужбине,
И по ночам ворочаюсь в тоске.
Кому нужны отныне в Украине
Стихи мои на русском языке?
А осень подсыпает перламутра,
Платаны светят золотой листвой.
Наверно, время поступает мудро,
Меня лишая связи корневой.
А впереди — не нужно быть авгуром —
Мы отомстим, и это на века,
Тотальным отторжением культуры,
Что создана империей врага.
Так били белых, жгли библиотеки,
Так варвары под нуль сносили Рим,
Во все века сражались человеки
Со всем, что было ненавистно им.
Но пусть строка моя звучит нелепо,
И не дано ее мне завершить,
Все то, что рождено под этим небом,
Моей родной земле принадлежит.
Как ни пытаются расчеловечить
Нас гопники с враждой на поводке,
Не суетись — у нас в запасе вечность,
И у стихов на русском языке.
Что за музыка мерещится мне
Что за музыка мерещится мне,
Да такая — не сыграть и не спеть?
Словно тело растворилось в огне,
И, бескрылое, стремится взлететь.
Все мне слышатся то визги трубы,
То скрипичная жемчужная трель,
То бетховенская поступь судьбы,
То цыганских голосов карамель.
Вот какой-то звук пробился, окреп,
Заполняя все собой и круша.
Это катится неистовый рэп,
Словно поезд, грохоча по ушам.
Я и руки прижимаю к вискам,
И унять пытаюсь нервную дрожь.
Ну за что мне в голове этот гам,
Неотвязный, как вороний галдёж?
В чем гармонию услышать вокруг,
Где найти мне островок тишины?
Но мерцает наркотический звук
Еле слышимый, как шелест волны…
Ирине
Я не спорю с тобой, дорогая.
Ты во всем изначально права.
Человечества боль мировая
Сквозь тебя обретает слова.
Ты летаешь с вершинами вровень,
Ты взираешь на нас с высоты.
В твоем слове грохочет Бетховен,
Не стесняясь своей глухоты.
Вопреки человечьим законам,
Уступив временам грозовым,
Суждено тебе быть камертоном,
Или колоколом вечевым.
Что сюжет моей жизни провальной,
Что печали мои и грехи,
Если болью экзистенциальной
Счет приходит к тебе за стихи.
Ты во всем, как Кассандра, права, и
Видишь горестный завтрашний день.
Я молюсь о тебе, отступая
За твою беспокойную тень.
Алиса
В ночь, когда грохотала Буча,
И плевался Ирпень огнем,
Мы решили, что, право, лучше
Бросить наш ненадежный дом.
Как сирены выли истошно!
Сил своих оценив запас,
Мы решили оставить кошку,
Неподъемный, увы, балласт.
Как боялась она обстрелов,
Прижималась ко мне, дрожа!
Как наивно спасала тело
Небольшая ее душа!
Уезжали, не как герои,
И не ведая, что потом.
Мы успели ее пристроить
В руки добрые, в теплый дом.
Ну куда нам с такою ношей
В самолеты и поезда?
Мы на месяц прощались с кошей.
Оказалось, что навсегда.
Где ты нынче, родная киса?
Перед многими я в долгу.
Но того, что отдал Алису,
Я простить себе не могу.
Что было — то и будет
История не судит.
Закон ее гласит:
Что было — то и будет,
Лишь сменит реквизит.
Вот только оклемались
От прошлых катастроф,
И притерпелись малость,
и залатали кров,
Вот только зализали
Былых боев огонь, —
И снова выползает
Какая-нибудь хтонь.
Живем, как в караоке.
И снова сеют страх
Горластые пророки
С распятьями в руках.
Налгут, накуролесят,
И поведут народ
За крест — на полумесяц,
Потом — наоборот.
И новые законы
Придумает Прокруст,
И новые Нероны
Нажмут на кнопку «пуск».
И будут блики камер,
И рейхи на века,
Но это только кавер,
Все тот же день сурка.
И голова на блюде,
И у темницы страж…
Что было, то и будет,
Лишь сменит антураж.
Ничто им не воздастся.
С возмездием — облом.
И будет мир качаться
Между добром и злом.
Плывем, не выплывая,
Без дна и берегов.
И никакого рая,
И никаких богов.