276 Views

* * *

Какой возможен диалог,
Когда твой оппонент – бульдог?

* * *

Ветер воет на Колыме,
Беспробуден колымский мрак,
Нам их сунули в школьный рюкзак,
Чтоб всю жизнь тащить на спине.
Навсегда.

* * *

Здесь никто никого не спасет,
Никому не подаст руки.
Из дупла вытекает мед
На другом берегу реки.

Шмель замерз – бах об гололед!
Что ж летел ты, коль не был зван?
Из дупла вытекает мед,
Вытекает время из ран.

* * *

Дети Божьи, Божьи пчёлы,
Мёд носить вам, да роиться,
Но Адам прошёл – и в поле
Пчёлы носятся убийцы.

* * *

Разбомбленной харьковской школе моего мужа Дмитрия посвящается.

Мне нечего сказать, и я молчу.
Всё, что люблю и чем жива,
Разрушено и предано мечу,
Ступеньками уводят в ад слова.

Я не кричу, я даже не шепчу,
Тягаться с океаном злобы
Моей ладье совсем не по плечу
И я не рыба из морской утробы.

Я не готова к этому уроку,
Мне нечего сказать и я молчу.
Горит спина, как будто от ожога,
Да это крылья! Крылья! Я лечу!

Прими меня, о небо, на учёбу!
Открой врата в небесной вышине!
Я подготовлюсь, даже если злоба
Всю школу жизни разбомбила мне!

И я лечу над дымною Россией,
– Как ты наивна! – шепчет ветерок.
И гладит перья в моих крыльях сильных.
В них – Бог.

* * *

Мне снился южный город,
В нем лестницы поток,
Он к берегу приколот,
Что к платьицу цветок.

В том городе жасминном,
В нем – море и песок,
В нем скачет по-дельфиньи
Теней затертых полк.

На море панорама
И лестница всё вниз.
“Куда?!” – кричит мне мама,
“Полегче! Не свались!”

А я лечу бездумно
Через ступеньки вниз.
Вздыхает море шумно,
Года взлетают ввысь.

Я добегу до моря!
Наколдовал песок –
Ко мне там на линкоре
Прибудет счастье в срок!

И вот уж добралась я,
И вот уже я… где?
Ступеньки смотрят с жалостью,
Сто девяносто две.

Цветёт жасмин из скверика,
И сладок ветерок,
И я стою у берега,
В руке моей песок.

И я стою у берега,
И тихо шепчет море
О мёртвых офицериках
Со страшного линкора.

На море панорама
И лестница всё вниз.
– Куда!? – кричит мне мама –
Постой же! Обернись!

– Здесь – колдовство жасмина!
Здесь море и песок!
– Там мины, мины, мины!
Да мёртвый морячок.

– Но всё же ещё будет!
Ведут же вверх ступеньки!
Вздыхает море шумно:
– Нет, Рита Чуприненко!

Всё точно ещё будет,
И выпьет кровь заря.
Морской царь нынче судит
Обломки корабля.

Он скажет свое слово,
И будет жизнь. Увы,
Она начнётся снова
Не для таких, как вы.

Мне снился южный город,
Жасмин, и виноград,
И лестницы поток,
А город, как цветок,
Был к берегу приколот,
А, может быть, распят.
И я была там с ним.

Политинформация

У волка из пасти блеет овца
Полусъеденная.
Вот только не надо осуждать шельмеца –
Мир так устроен с начала и до конца.
И вообще, время обеденное.

До тех пор

Война пройдёт, обнимет вора вор,
В обнимку покурить пойдут во двор,
Плотва – по офисам, прислуга на базар,
Ответит время строго за базар.
Сгребут холопы дружно сор,
И баре будут видеть сны
До самой новой до весны,
До самой новой до войны.
До тех до самых пор…
Когда…

* * *

Ручьи без права переклички
По этой стороне и той.
На петергофской электричке
Через года качу домой.

Боятся света человеки
И камешки, шурша, летят.
Трубят артеки, воют зеки
И слышны вопли октябрят.

Качу на дачной электричке,
Змеи зеленой длинен хвост.
В авоське – белые яички
И жизни основной вопрос.

* * *

Розы – хрусть напополам,
Вовсе мы не злые,
Ничего не нужно нам,
Просто мы такие.

Ненавидим мы газон –
Много там цветов,
Ничего не сделал он,
Просто мир таков.

Жахнем бомбой по цветам,
Мы совсем не злые,
Ничего не нужно нам,
Просто мы такие.

Мясо плавает в борще,
Сумерки густые.
Просто мир такой ваще.
Просто мы такие.

* * *

Чьею злой рукой
К сердцу мне пришит
Грубою иглой
Мой магендавид?

Желтая звезда,
Мокрая насквозь,
Жить с тобой – беда,
Невозможно врозь.

* * *

Весна пришла, она не для меня,
И счастье есть, оно не для меня;
А гуси возвращаются, крича,
И каждый, как горящая свеча.

Они летят над краем, где поселки
В камнях холмов почти растворены,
Где по долинам бродят человеко- волки,
Пришедшие из царства Сатаны.

Весна пришла, не надо ждать весны.
Кто злу поверил – зло тому итогом,
И вновь ликует царство Сатаны,
И вторит мир под сатанинский гогот.

Весна пришла, она не для меня,
И счастье есть, оно не для меня;
А гуси возвращаются, крича,
И каждый, как горящая свеча.
Горящая свеча от Бога.

* * *

Могла бы я убить? Конечно – да!
Меня убьёт зелёная вода,
И снег, не тот, что падает, а тот,
Что не идёт. Вот тот меня убьёт.

Могла бы я убить? Конечно – нет!
Меня спасёт негаданный рассвет,
Не тот рассвет, что народился зря
В зелёной плесени безумства октября,

А тот, что вышел из любви людей,
Из гордости от мысли “иудей”!
Из радости, что страшное – не зря,
Что мы опять свои, что мы – семья!

Могла бы я убить? Конечно – да.
Меня убьёт зелёная вода.
Убьёт.

* * *

По мосточку шла собачка, проезжала чья-то тачка,
Листьев желтые кружочки, пляж пустынный, пищеточки,
Сад красивый и скульптурный, дядька пьяный некультурный,
Дом с оградой на века.
Шавка тявкнула : “Пока!”, ветерок подул слегка.
Ничего нет. Облака.

Родилась и выросла в Ленинграде, жила в Польше и Израиле, сейчас живёт в Торонто. Лингвист по образованию. Пишет стихи и прозу, а также делает поэтические переводы с различных языков на русский. Публиковалась в журналах «Мастерская», «Артикль» (Израиль), «Новая Польша» (Польша), «Новый Свет» (Канада), «РАЖ», сборнике «Артелен» (Киев) и других.

Редакционные материалы

album-art

Стихи и музыка
00:00