219 Views
Ветреницы
эти цветы появляются в мае
в редких местах Земли
я если бы мог — подарил их маме
только нет тебя, извини
эти цветы белоснежные лёгкие
с маленькой желтизной
утром как-то собрал за посёлком
принёс в газете домой
в вашем названии капля ветра
и лёгкость свободы любви
лучше всего из них делать вечером
венки вокруг головы
и лежать на спине глядя в звёздное небо
где-нибудь у реки
и лежать на спине глядя в звёздное небо
на тёплом песке у реки
* * *
я размышляю о воображаемом костре
в нём в пепел превращаются не ведьмы
а мы с тобой проснувшись в феврале
двадцать второго года после смерти
нас доконал тогда этот февраль
и не война была тому причиной
мы перестали понимать и врать
самим себе решили очевидно
всё умерло тогда и умерли все те
кто вокруг нас имел стремленье
жить помнить прыгать в суете
показывать различное томленье
настал февраль не стало никого
и наплевать не очень-то хотели
котов вот жалко кошек и всего
что как они мырлыкали-пыхтели
Семантика
в столе скрывается обед
в обеде ложка сыр и хлеб
а в хлебе прячутся поля
и вдоль дороги тополя
а в тополях земля земля
в которой будем ты и я
* * *
какая сволочь ты поэт
вот ты идёшь и всё рифмуется
ты переходишь через улицу
и сразу бы как будто нет
ни улицы и ни поэта
а только текст про это
Выборы: штаны
всякому нужно порой покупать штаны
вот и идёшь выбирать-покупать
а если дорога идёт через парк
когда последний день выборов
последний день масленицы
прощённое воскресенье
то
неприятности суждены
и оно ничего как бы в общем
но только как будто со всей страны понаехали в эту рощу
что когда-то была кладбищем
а теперь — парк центральный
понаехали короче в общем
с окраин
всякие с детьми со стариками
и кажется
что во имя самого сатаны
и фоткаются фоткаются ходят с этими детьми
и без детей тоже ходят
со стариками
а я иду покупать штаны
в Ауру
мне это все в общем-то никак не заходит
не нравится
я же хотел по-простому
пойти в Ауру и купить штаны —
на ногах носить штобы
так нет
они норовят вокруг ходуном ходить
всякими вещами махать —
кровь из глаз —
чуть ли не ворожить
колдовать
и желать уничтожить
жрут блины как в последний раз
прячусь от их смартфонов а нафига мне
попадать на их фотографию
они же могут выложить её где-то там
на какой-то своей стене
и попортят мою биографию
или нет
но не хочу нет не хочется нет не хочется
толпятся мешают бодро идти
а ещё ходят кричат, что выборы какие-то выборы
выбираем дескать наше будущее
президента выбираем как будто
а мне бы дойти пока штаны
выбрать купить
какие-нибудь получше
свои-то я многие раздал
скажем так парочку недавно
одному хорошему поэту
и не отдам
никому желание думать об этом
что-то худое
потому что штаны есть штаны
не какая-то там шинель Гоголя
не шапка по какому-то Сеньке
не рубашка в которой рождены или не рождены
а настоящее это
законное —
штаны
снизу себя носить штобы
а может быть я куплю не только штаны
но ещё что-нибудь
ибо чувствую —
дни мои сочтены
так будет пусть
радость какая-то
а не только единство страны во стане врагов
пусть
не от штанов только лишь
зависит величие
пусть
будет и мне хоть что-то
сверху штанов
худи какое-нибудь
или свитер
или путен?
говорят
ноги об нас он вытер
да и ладно
видимо
путь наш таков —
труден
и без всяких там ветерков
поползновений всяких
отклонений
переломов
и перекрестий
и радоваться остаётся
что же делать ещё?
живы как подарок
давайте считать хоть так
ведь
и мне дарили штаны
да дарили штаны и не дважды —
да поэт подарил самый главный однажды
а однажды не главный
но об этом нечего рассказать
тот поэт что был щедр на штаны
он сейчас в другом месте живёт
но увы
не за пределами нашей страны
но в месте
почти что как в иностранном
он великий поэт
и конечно не ординарный
и вот я сейчас
через тернии иду штаны покупать
и не уверен даже
что куплю и сегодня
а тот поэт
что со своего плеча можно сказать
свои штаны мне
подарил —
он же думал
вот дарю штаны с карманами для товарища
почти вольнодумца
великий это поэт первейший даже
я те штаны надевал сгоряча
папу раз надевал
бог простит меня
больше не смог эту тяжесть носить
велики весьма
надевать на себя —
ноша сия велика как бы
и недопустима даже
отдал Михайлову
пусть сей груз тяжкий
несёт используя подтяжки
или подпоясывается ремешком
не важно
пусть всё идёт шажок за шажком
пусть явления сменяют явления
и может быть через какое-то поколение
выбор штанов не будет так сложен
может быть
как-нибудь кто-то будет готов
ходить без штанов
совершенно
ходить
без
штанов
или выбрать всё же сегодня штаны?
как бы снег ещё
то да сё
или выбор отдать за хорошую жизнь?
а какая там разница — в штанах или без?
или просто на всё от души положить?
(вы уже догадались: в конце рифма “пиздец”)
В аду: кулинария
посвящается Андрею Привродскому
хочу цыплёнка табака
не просто так хочу
хочу поесть его бока
подобно саранчу
хочу его на части рвать
хрустела чтобы кость
чтоб сотрясалася кровать
но это как бы вскользь
пусть тот цыплёнок табака
что пойман мною был
теперь поймёт наверняка
как я его любил
пусть острота и перца жар
войдут с его мясцом
в меня и пусть пожар
во рту зальём винцом
О красоте
как спелые найти грибы?
спросил меня мой друг
ему ответил я: а ты
смотрел себя вокруг?
таким вопросом на вопрос
я как бы ему знать
определил в противовес
что нечего терять
ведь суть не в том что каждый гриб
имеет смысл и суть
а в том что если не погиб —
живи куда-нибудь
созрел ты или не созрел
не каждый разберёт
и даже если на расстрел
тебя ведёт народ
ты оглянись на даль вокруг —
ты ж видишь — красота!
везде животные снуют
и птицы в небесах
грибы растут из-под земли
в реке журчит вода
гудят как жёлтые шмели
стальные провода
какая красота вокруг!
вот тут бы взял и сдох
от неестественности вдруг
но против будет Бог
Дяде:
не читай пожалуйста
мне свои стихи
или мне пожаловаться
мудрому Айги?
только он уж помер
не дожил к тому
когда ты свой номер
показал б ему
Без одежды. Четверг
я встаю на колени
я опускаю голову
передо мной стоят все женщины
которые знали меня
которых знал я
я прошу у них прощения
я — виноват
в том что сегодня день а не вечер
что все наши встречи
были не такими
про которые говорят:
это было впервые и теперь останется навсегда
я знаю
я — виноват
но не только что Адам решил быть одетым
Каин убил своего брата
что Сим навсегда отличен от Иафета
Хам стал хамом
Онан бросил семя на землю
я
и только я виноват —
виновен во всём
и особенно
что в этот вторник
или в какой-то из бесконечных вторников
или пятниц
мы не сказали друг другу
тех самых слов
что должны были стать
основой
всего
нет
это я не сказал этих слов
потому что
я их до сих не нашёл
простите
если конечно
посчитаете нужным
* * *
красивого серого цвета
дома по проспекту стоят
про них написала газета
что их восхитителен ряд
что не было да и нету
таких красивых домов
как будто в чужую планету
внедрилась земная любовь
и светятся серые здания
глубинным серым огнём
и отблески мироздания
мигают в небе ночном
и сполохи древневерия
рождаются в тесноте
языческие поветрия
в исконной своей простоте
легенда рождается заново
как в рубище в нищете
Господь тут бывал и странно
что не знаете и не ищите
ходил он по тёмной улице
мимо серых этих домов
присаживался на стульчики
и был ко всему готов
потом-то его распяли
некуда было бежать
да он не хотел — все знали
надо кого-то распять
бездомным теперь отрада
в какой-нибудь серый дом
войти как входил виноградарь
в свой сад чтоб остаться в нём
и трезвым необязательно
быть каждый день напролёт
как это всё называется?
да кого это всё ебёт
Андрей Жданов
Родился в 1967 году в Новосибирске. Окончил Новосибирский государственный педагогический институт. Стихи публиковались в журналах «Воздух», «Сибирские огни», «Лира Кавказа» (Пятигорск), в новосибирских газетах. Стихи переведены на польский язык. Автор книг «Была веха падающей листвы», «Сонеты», «Дельфин», «Некрополь». В 2010 году был соорганизатором поэтического фестиваля «Поэмания», в 2020 году организовал фестиваль самиздата «Обложки». Живёт в Новосибирске.