160 Views
Жила-была ящерица. Звали её, скажем, Васса. Как и положено ящерице, она любила греться на солнце, расположившись на каком-нибудь бревне или камне. Замерев в неподвижности, она рассматривала окружающий мир, следила за движением облаков на небе или, например, за тем, как меняются со временем тени от деревьев. Вообще, Вассу очень занимали тени. Иногда ей даже казалось, что тень от предмета важнее и интереснее самого предмета. Вот, например, камень – он неподвижен и неизменен, а его тень как будто живёт – в течение дня она идёт куда-то своим путём, пусть и медленно. И путь этот, к тому же, каждый день новый – ящерица специально следила за одним и тем же камнем несколько дней подряд и заметила, что движение его тени всякий раз немного отличалась от вчерашней. Васса пыталась обсудить это со своими приятелями – другими ящерицами, но они лишь отмахивались – их почему-то совершенно не интересовали такие вопросы. Один раз она разговорилась с ужом Василием, который был известен своей задумчивостью и склонностью к созерцанию – он, бывало, целый день напролёт лежал, уставившись в одну точку и – наблюдал. Что именно Василий наблюдал – было неведомо никому, так как уж был неразговорчив и если его о чём-то спрашивали, отвечал скупо и довольно туманно. Но ящерица всё же попыталась спросить его – что он думает о тенях.
– Хм, – после долгой паузы ответил Василий. – Тени живут своей жизнью… А может, и не живут вовсе. Я не могу их понять, а сами они всегда молчат…
– Ну, много, кто молчит. Вон, деревья молчат, камни тоже не разговаривают, – заметила Васса. – Но про камни же всё понятно – лежат, днём греются, ночью остывают…
– Ты невнимательна, – ответил уж. – Камни говорят, только очень медленно и тихо. Разговаривать с ними, конечно, не удаётся, но если внимательно слушать, можно понять – они не такие молчаливые, как кажется на первый взгляд. Деревья – те вообще без умолку бормочут. Только всё о глупостях каких-то… Н-да… А тени – всегда молчат, я пробовал слушать…
– А сам с ними заговорить пытался?
– Пытался… Но они не отвечают…
После этого разговора ящерица стала внимательнее прислушиваться к тому, что происходит вокруг, несколько раз ей действительно удалось расслышать речь камней, хотя понять, что именно они говорят, так и не получилось – нужно было стать столь же неторопливым, медлительным, а ящерица, всё же, оставалась ящерицей – юркой, проворной, но уж никак не медлительной. Послушав Василия, она тоже пыталась заговорить с тенями, но те никак не отвечали.
Однажды Васса лежала на камне – этот камень (и его тень) чем-то особенно ей нравились, она отдыхала на нём, наверное, чаще всего. Это было в начале осени, день был солнечный и всё вокруг выглядело каким-то особенно чётким и ясным – как будто
Васса вдруг услышала чей-то очень тихий голос:
– Здравствуй.
– Здравствуй, – ответила она. – А ты кто?
– Это я, тень от камня, – был ответ.
– Ух, – только и сказала Васса.
Потом всё же добавила:
– А разве вы умеете говорить?
– Умеем. Мы всё умеем.
– А почему же у меня не получалось с вами заговорить?
– Мы обычно не любим разговоры. Молчим – и все думают, что мы не умеем. И ты, пожалуйста, не говори никому, что я с тобой заговорила. Пусть и дальше все считают, что мы безмолвны.
– Хорошо, – согласилась Васса. Она не могла сообразить, что сказать дальше. Ведь так давно хотела поговорить с тенью, а теперь, когда ей представилась такая возможность, растерялась. – А как тебя зовут? – спросила, чтобы сказать хоть что-то.
– Хшшшсссс – ответила тень.
– Ага… Странное имя… А меня – Васса.
– Вообще-то моё имя звучит немного по-другому, но если я его произнесу правильно, то, боюсь, мы не сможем продолжить разговор, – туманно ответила тень.
– Понятно, – Вассе не захотелось спросить «Почему?».
– Я знаю, ты хочешь узнать побольше про нашу жизнь. Так иногда бывает – кто-то понимает, что мы живые и ему становится интересно – как мы живём, кто мы такие. Я тебе попробую рассказать кое-что.
– Спасибо… – Васса всё никак не могла собраться с мыслями.
– Так вот, мы, тени – охраняем вещи. Каждое утро, как только встаёт солнце, мы становимся на стражу – каждая у своей вещи. И в течение всего дня мы находимся рядом с ними.
– А от чего вы их охраняете?
– От пустоты, – непонятно ответила тень.- Если предмет днём не отбрасывает тени, он превращается в пустоту, она его съедает.
– Это смерть?
– Нет, смерть – это другое. Есть мертвые вещи, у которых есть своя тень, а у некоторых живых тени нет. И такие живые – хуже, чем мёртвые – они существуют, но одновременно понимают, что их нет. Не знаю, понятно ли это тебе, но по-другому я сказать не могу.
– Угу…
– Пустота боится нас, потому что мы сильнее и можем эту пустоту заполнить собой. А никто больше почему-то не может, наоборот, все остальные легко превращаются в ничто.
– Скажи, а каждая тень охраняет кого-то одного или вы меняете предметы?
– Тень выбирает, кого она охраняет. Обычно, каждый день мы приходим к тому, кого выбрали. И он продолжает своё существование, как правило, почти не замечая нас. Но если вдруг тень не придёт – такое бывает – то до него очень быстро добирается пустота.
– А почему вы можете не придти?
– Я не могу тебе ясно ответить на этот вопрос. Просто, тени становится ясно – сегодня приходить не надо. Почему, отчего – не очень понятно. Это просто ощущение, оно приходит откуда-то извне… Ну, не знаю, также, как если ты попадёшь под дождь, почувствуешь – мокро.
– А откуда вы приходите по утрам?
– Хм… Ночью, когда темно, мы можем покинуть своё место – во тьме пустота почему-то никого не трогает, может быть, ей нужен свет, чтобы разглядеть свою жертву. А в темноте всё слишком непонятно и пустота, самая непонятная в мире вещь, теряет свою силу. А мы, тени, становимся ночью свободны, мы путешествуем, общаемся друг с другом. В темноте нас никто не видит, поэтому мы можем быть, где захотим и делать, что нам вздумается.
– А вы умираете?
– Нет. Мы только можем уйти от того, кого мы охраняем. Но это не значит, что мы умираем. Мы именно – уходим. Некоторое время после этого тень прячется. Где – я не скажу, это слишком большая тайна. Дело в том, что когда тень покидает свой предмет, она становится уязвима для пустоты – та, поглотив предмет, может, если ей повезёт, поглотить и тень. Мы не любим об этом вспоминать, но если пустота узнает, где прячутся тени, оставившие предметы, она может нас уничтожить. А после этого – и всё остальное.
– Ух ты… – ящерице стало не по себе.
– Да, поэтому мы никогда не рассказываем, где наше убежище. А если мы не хотим – то никогда не делаем этого. Тень нельзя принудить – никогда и ни к чему. Мы – сами по себе, хоть и кажется, что зависим от того, кого охраняем. Но это только кажется, всё наоборот…
Васса молчала. Теперь, пожалуй, у неё не было вопросов к тени. Не то, чтобы она всё поняла, но ей казалось, что большего она всё равно не узнает. А может быть, она как раз всё поняла, хоть и не смогла бы сформулировать, что и как именно.
– Спасибо, – наконец, сказала ящерица. – Я поняла.
– Да, ты действительно поняла – как будто бы с удивлением сказала тень. – Что ж, тогда надо, наверное, прощаться.
– Да… Наверное, пора.
– Тогда прощай. Мы, скорее всего, ещё увидимся, но разговаривать больше не будем.
– Да, я понимаю. Прощай.
Тень замолчала. Ящерица лежала на своём любимом камне. Она отвела взгляд от тени по имени Хшшшсссс и рассматривала стоящий неподалёку дуб. Сквозь его крону кое-где пробивались лучи солнца. А внизу, на земле, причудливым узором раскинулась тень. И когда ветер шевелил ветви дерева, эта тень начинала танцевать – странный и нелогичный танец. Но ящерице он показался очень красивым.
