417 Views
Позвони в Россию
Позвони в Россию, брат, по мобильному,
Пока прыгает по веточке чёрный дрозд,
Пока ещё живы твои родители,
Пока ракеты не вылетели из гнёзд.
Позвони в Россию, завтра будет поздно,
Завтра не будет, только вчера,
Рейс «Бабий Яр — Симферополь — Грозный»,
Голова раскалывается с утра.
Позвони в Россию, расправь позвоночник,
Бога за бороду дёрни, брат,
У тебя есть право на один звоночек,
Сыр, маслины и виноград.
Позвони в Россию, страну насилия,
Спрячь муху без крыльев в спичечный коробок.
На чужбине стыдóба да жизнь постылая,
Уютен в родимой земле гробок.
Позвони в Россию, раскачивай колокол,
Собирай на вече мертвецов-отцов.
Хлюпай во рту расплавленным оловом,
Изблёвывай огненное словцо.
Позвони в Россию, набрав по памяти
С детства зазубренный номерок,
Но не удивляйся, если будет занято,
И никто не ответит на твой звонок.
Четырнадцатый год
У нас опять четырнадцатый год
И век, до человечинки голодный,
Но тонет философский пароход
В Москве-реке у площади Болотной.
Ликует вождь осатаневших масс,
Диктуя разделение Европы,
А в воздухе, как опиатный газ,
Бликует призрак римской катастрофы.
Прости, Господь, наш совокупный грех,
Кайфуя в клубе «Рай» на чистом коксе.
Мой бес ведёт базар за смену вех,
Мой ангел отдыхает на детоксе.
Мой брат — фашист, и род расколот наш,
Где стол был яств, юродствует охранка.
История закручивает фарш,
Как белый шарф на гусенице танка.
Русская осень
Мой друг удалил себя из фейсбука.
Подруга прислала месседж: «Дельфин, ты сука».
Я открыл газету, там написано по-немецки:
«Мы не знаем, что делать с войной в Донецке».
Как это остановить? Сколько это продлится?
Вдруг в дверь позвонили: «Откройте, полиция!»
Открываю — и вправду менты. Застучало сердце.
От ада внутри никуда не деться.
«Вы здесь прописаны?» Да, прописан.
Прохожу, как дымящийся «Боинг», низом,
Цепляюсь крыльями за деревья.
Менты ушли. Запираю дверь я.
За окном темно, в чашке с чаем сладко.
Я помню, как умирала моя собака —
Пускала слюни, дрожа, заползла под стол,
Пришлось ей сделать последний укол,
А сейчас я сам стал дрожащей тварью
И во тьме истерично руками шарю:
Где зажигалка, табак, бумажка?
Это осень, а осенью очень страшно.
* * *
В тот год, когда пихта была стройна
На склоне Кавказских гор,
Ко мне в квартиру зашла война,
И я выйти не смог с тех пор.
Не помню, как точно звалась страна,
Ту дату ищи-свищи.
На кухне грела котёл война,
Кипятила сухие щи.
Морочила голову мне карга
Пургой преисподних врат.
Я братом звал своего врага,
Назывался врагом мой брат,
Но лишь мертвецы посещали дом,
И не отходя ко сну,
Гремела ведьма во мгле котлом
Да наваривала войну.
Тирасполь, Сараево, Андижан,
Сухуми, Жанаозен —
Нет, я оружия не держал,
Но поехал, поплыл совсем.
Старуха вдруг делалась вновь юна,
Над варевом вился пар,
Меня захлёстывала волна,
И то в холод швырнёт, то в жар.
Грохочущий хаос в дому чиня,
Хрычовка визжит с тоски.
Дагестан, Ингушетия и Чечня —
Кровоточат в котле куски.
А время течёт, навевая сны,
И цепью гремя своей,
Я жру похлёбку, как пёс войны,
И как раб, подчиняюсь ей.
Пылает на кухне моей Цхинвал,
Щетинит стволы Донецк,
В котле колдуньи кипит металл,
И никак не придёт конец.
* * *
На следующий день после того, как
Наш посёлок покинули войска,
Мама прошептала: «Сынок! Пора!
Пойди, поищи, нам нужна еда».
Я взял мешок и пошёл на улицу, где ещё вчера
Слышалась автоматная стрельба.
Еда человеку нужна всегда.
Мама сказала: «Сынок! Пора,
У тебя голодающая сестра».
Ну, вот, я взял мешок и полез наверх,
Вылез из подвала, где сидели мы все,
А на улице было светло и тихо,
Только птица чирикала в перебитых ветвях.
(Пули перебили ветви на всех деревьях,
Но птицы вновь прилетали издалека.)
Я стоял с мешком на плече у входа в подвал,
И думал: «Интересно, когда
Наш посёлок покинули войска?»
Кажется, они здесь были ещё вчера,
Слышался гул моторов, крики солдат,
Автоматная стрельба,
Вон там у забора они расстреляли отца,
Я видел это из окна,
Это было неделю назад,
Или десять дней назад,
Или месяц назад?
Я помнил, как будто это было вчера,
Но стоя там, в тот момент, я понял тогда,
Что не помню, когда солдаты расстреляли отца.
Какая-то птица чирикала в перебитых ветвях.
Я вспомнил слова мамы: «Нам нужна еда!»
Я сказал сам себе: «Да, мама, да,
Я не подведу тебя никогда,
Теперь, когда у меня нет отца,
Я — главный мужчина в доме навсегда!»
Под ногами хрустело разбитое стекло,
Странно, было так много разбитого стекла,
На обочине я увидел сгоревший автобус,
Из-за него выглядывали чьи-то босые ноги.
(Не смотри туда.)
Чьи-то босые ноги в джинсах.
(Не смотри туда!)
ЧЬИ-ТО БОСЫЕ НОГИ В ОБГОРЕЛЫХ ДЖИНСАХ.
(НЕ СМОТРИ ТУДА!!!)
Я подошёл ближе и посмотрел туда.
Это был мертвец, выше пояса сгоревший дотла.
(Интересно, где они похоронили отца?
А может, мы сами похоронили отца?
Я помнил, что солдаты расстреляли отца,
Но я не мог точно вспомнить, когда.)
Я шёл по разбитой улице мимо обгоревших домов туда,
Где раньше, как я помнил, был магазин.
Похоже, в нашем посёлке больше не было целых домов,
Я и сам только что вылез из подвала,
Потому что наш дом военные протаранили танком
В наказание за какие-то отцовские дела,
Но сначала у забора они расстреляли отца.
Я смотрел на это из окна,
Пока мама не оттащила меня назад,
А потом прозвучала автоматная стрельба,
А потом к нам пришёл высокий военный
В фуражке и в тёмных очках,
С ним были ещё мужчины, и он сказал:
«Собирайтесь и выматывайтесь, у вас десять минут!
Ваш дом будет разрушен согласно приказу номер
Двести шестьдесят два бла бла,
Дома террористов подлежат сносу,
Члены их семей выселению».
«Ааа, – закричала мама, – ааа!
Куда мы пойдём, куда?»
А высокий военный уже ушёл,
А один солдат захохотал и вдруг
Ударил маму кулаком в лицо!
(Когда я это вспомнил,
То остановился посреди улицы!
Солдат ударил маму кулаком в лицо!
И на пол упала моя маленькая сестра!
А что сделал я?)
Птица чирикала в перебитых ветвях.
Нам нужна еда, нельзя стоять,
Но на следующий день после того, как
Из нашего посёлка ушли войска,
Я молча стоял и глядел на развалины там,
Где раньше был магазин.
…они расстреляли отца,
…солдат ударил маму кулаком в лицо,
…по полу покатилась моя сестра,
…танк протаранил и снёс наш дом,
Нам нужна еда, нам нужна еда,
Не смотри туда, не смотри туда,
А что сделал я, что сделал я,
Я — главный мужчина в доме навсегда!
«Вот ещё мальчишку нашли, господин комендант!
На вид лет двенадцать, молчит, ничего не говорит,
Документов нет, вроде, из этого посёлка,
Да тут целых домов не осталось,
Что с ним делать-то будем?
Есть, господин комендант!
Пошли, Маугли! Сначала покормим тебя,
Потом поедешь вон с теми ребятами на автобусе,
В хорошее место — в детский интернат!
Согласен?
Хорошо?
Молчишь?
Отец-то твой жив, мать жива?
Может, у тебя есть брат или сестра?
Ладно, не хочешь говорить, не надо!
Пошли!»
Александр Дельфинов
Александр Александрович Дельфинов (Смирнов-Гринберг) - поэт, музыкант, журналист, перформер. Родился в 1971 году в Москве. Учился на историко-филологическом факультете РГГУ, а также в университетах Бохума, Вены, Берлина. Поэт, музыкант, журналист. Автор поэтических сборников «Веселые нечеловечки» (2000), «Анестезия 2084», «Воробьиный атом» (2013). В 2017 году в Берлине вышла книга под названием #TriggerWarningPoetry. Живёт в Германии с 2001 года, проживает в Берлине и Кёльне.