49 Views
Книга жизни
Жизнь вся с листа листалась-отлисталась,
как между строк, —
настала старость,
мусоль остатний лепесток.
Под горку и узка в тупик дорога,
и мнусь, мухорт,
из эпилога
дать задний ход.
Пусть по обочине не счесть канав и кочек,
а впереди — провала стык,
ан мелким почерком, в объезд, авось проскочим
ещё на стих !..
Гражданская панихида
Под блёстки глаз горящих,
зачтя стишок,
со сцены — в ящик,
защёлка щёлк.
Меж женщин, ласки длящих,
меж щёк —
сыграю в ящик,
скажи спасибо, не в мешок.
Был хулиган, да,
и из-под подлеца — испод лица,
экстра-вагантного ваганта,
певца.
План крупно,
и снег — крупа,
на сцене труп, но
торчит толпа.
И ни инета глюков,
ни «кайзера» колов,
и розы в гроб — под банкой справа Крюков,
а слева со стакана Соколов.
А на игнор горгоны и медузы,
лицо-противогаз, —
глас-гонор Музы,
прощальный глас.
И не на дно упрямо гиря,
и не гранит, не по плечу, —
муниципальная могила,
спи — не хочу !..
Некто лёг. Некролог
Сквозил до зарева и замер,
в профук фугас,
воочию зрим мы и сами,
поэт угас.
Как вдоль флагштока сникло знамя,
и не коптит конфорки газ,
а вскорости — черёд за нами,
поэт угас.
И с рюмки строк язык в обломе,
звук — вырви глаз,
него кто кроме,
но он угас …
Не штатно, вдоль лекала лона,
на штамп — бекар,
так, трафарета, как шаблона,
он избегал.
Уже жилец нездешних келий,
где благ атлас,
сей мир, как грубый град, похерил
и прах отряс.
Вмиг ига тела пали узы
и жар остыл в сто жал,
зане взамен восторги лона Музы
поэт стяжал.
Ему был рад, кто ярок,
кто сер — серчал,
ни с ним, по нём — ни звона чарок,
и чушь — речам.
Обаче ни плевел в овсе,
гон ныне толку, вилку в розы,
собачий вальс играют все,
а Паганини — только виртуозы !..