361 Views
перевод с сербско-хорватского
In A Sentimental Mood
Джаз такой хрупкий
Я надела легкое летнее платье
растерла каплю духов между запястьями
(никогда не размазывайте, так вы разрушаете молекулы аромата)
уходя, ты поцеловал меня в спину.
Мы собрались в дорогу:
подобрали музыку для машины,
разложили карту на коленях,
тогда земля разверзлась, дорога впереди открылась,
реки вышли из берегов.
Это лето. Все спускаются к воде,
или смотрят на светло-голубое небо
в поисках безмятежного забвения деревья становятся каруселями,
мы спускаемся вниз, на землю,
и ещё ниже.
Что мы ищем, скажи мне,
когда стоим над надгробием
под которым давным-давно похоронены
Осте и Стоян, отец и сын,
чьи жизни мы реконструируем в игре
которую понимаем только мы вдвоём,
когда пальцы мягко касаются плеч друг друга.
Мы не пошли танцевать,
вон там лежит Омарска, сколько ещё сыновей и отцов,
сколько ещё костей внизу, а те скрипят вверху,
взмахами приказывая железу ходить туда-сюда.
Джаз так хрупок, любовь моя,
машина времени посреди главной улицы Приедора,
парижское кафе, современный джаз, всегда, утром и вечером,
кроме Дня Святого Витта, дня празднования войн
когда чудовище проглотит здесь всё
(ты показываешь руками, как)
Джаз спрятался где-то,
осторожно шуршит щёточками,
перед всеми этими христами-крестами,
перед всеми громкими сыновьями-отцами
под окном нашего гостиничного номера
воют агрессивные мужчины,
они пасут стада своих стальных зверей,
плюются и ругаются,
когда мы дрожим под одной простыней,
такой тонкой,
что каждый звук ранит, каждый громкий зловещий смех,
мы храбримся с Колтрейном в ушах,
они возьмут нас готовыми
и увезут на металллургический завод,
если потребуется
перекричать их
на этот раз.
Беременна песней
Я беременна песней
никому не говорила
по ночам у меня судороги в икрах,
утром я долго лежу в постели
потому что знаю: как только встану, зажму руками рот.
Запираюсь в ванной, смотрюсь в зеркало,
втягиваю живот, ищу следы на лице
и в глазах.
Удивительно, как они становятся мягче и выразительнее,
волосы блестящие, переливаются оттенками,
когда я откидываю их назад — позволила, наконец, им отрасти.
Застёгиваю штаны без верхней пуговицы на ширинке:
песня уже принимает форму, у неё есть позвоночник,
её сердце давно бьётся.
Не знаю, будут ли у неё мои мечтательные глаза
или твои всемогущие руки,
если живот как дыня, будет мальчик,
если живот как арбуз, будет девочка.
Я буду любить её, она так приятно ранит меня изнутри,
хотя все будут в ужасе,
когда станет ясно,
какая я округлая.
Тем не менее, таков миропорядок,
и никому его не изменить —
как только мы встретились,
я знала, что это случится с нами.
Все пытаются урезонить всех
Не лезь в мою кровать
и не открывай мой ящик
Отвечай, когда спрашиваю
Не пей из моей чашки и не опирайся на меня
у тебя воняет изо рта
Тогда и ты в мою чашку не лезь
Моя мама сказала, что я могу, а ты нет
ты маленький
Не трогай меня так, мне больно
Не поднимай душ так высоко, всё мокрое
Оставь машину на передаче, поверни руль
Собери крошки, а не то придут муравьи
Освобождай карманы, когда кладёшь вещи в стирку
Не засыпай сразу
ты все испортишь
Не плачь, оно того не стоит
Не клади слишком много масла,
Разденься, только на этот раз
объясни мне, объясни, объясни
Я говорила, это не твоё
Не пытайся рассмешить меня
Не складывай рукава во время глажки
Не волнуйся обо мне, просто умри от беспокойства
Не хорошо так,
вот так, вот так и вот так
Я говорила тебе, рассказывала,
я объясняю тебе:
я скажу тебе, когда ты опять так будешь,
я никогда не повторю тебе снова
Но никто, никто никого не понимает.
Ivana Bodrožić. In A Sentimental Mood
Jazz je tako krhak
Obukla sam laganu ljetnu haljinu
stavila kap parfema na zapešća
(nikad ne razmazuj, uništavaš molekule mirisa)
na izlasku si me poljubio u leđa.
Spremili smo se,
onako kako mi to znamo,
nabavili muziku za auto,
kartu razvili na koljenima,
zemlja se rascijepila, put se otvorio,
rijeke se razlile.
Ljeto je. Svi se spuštaju prema vodi,
ili gledaju gore u svijetlo plavo nebo
tražeći vedrinu zaborava, stabla postaju ringišpili,
a mi idemo dolje, ka zemlji,
pa još malo ispod.
Što to tražimo, reci mi,
dok stojimo iznad ploče
ispod koje su davno zakopani Oste i Stojan
otac i sin,
čije živote rekonstruiramo u igri koju
razumijemo samo nas dvoje,
prstima se dodirujući meko po nadlakticama.
Nismo izašli na ples,
tamo preko je Omarska, koliko još očeva i sinova,
kostiju ispod, i onih škripavih iznad
koje još uvijek mašu, naređuju željezu da ide amo ili tamo.
Jazz je tako krhak, ljubavi,
Vremeplov nasred glavne prijedorske ulice,
Paris caffe, Current Jazz, uvijek, ujutro i uvečer,
osim na Vidovdan, dan za slavlje ratova
kad čudovište sve proguta,
rukama mi pokazuješ kako.
Jazz se sakrio,
bojažljivo šušnuo metlicama
pred krstovima i kristovima,
pred glasnim očevima i sinovima
pod prozorom naše hotelske sobe
pod kojim urlaju agresivni muškarci,
gone svoje čelične zvijeri,
psuju i pljuju,
a mi drhtimo pod jednom plahtom,
toliko tankom
da nas boli svaki zvuk, zlokobni glasni smijeh,
pravimo se hrabri s Coltraineom u ušima,
da nas odvedu spremne
u tvornicu željeza,
ako bude trebalo,
da ih ovaj put nadglasamo.
Ivana Bodrožić. Trudna sam s pjesmom
Trudna sam s pjesmom
nisam nikome rekla
noću imam grčeve u listovima,
ujutro dugo ležim u krevetu
jer znam, čim ustanem, pritiskat ću usta dlanovima.
Zaključavam se u kupaonicu, gledam se u ogledalo
uvlačim stomak, tražim tragove na licu
u očima.
Čudesno je kako postaju blaže a izražajnije,
kosa je sjajna, prelijeva se u nijansama,
puštam je niz leđa, napokon raste u dužinu.
Hlače zakopčavam do vrha šlica, dugme ostaje bez rupe,
ona već poprima oblik, dobija kralježnicu,
srce joj odavno kuca.
Ne znam još hoće li imati moje sanjive oči
ili tvoje svemoguće ruke,
ako bude dinja bit će muška,
ako bude lubenica bit će ženska.
Voljet ću je, lijepo me boli iznutra
iako će se svi zgražati nad njom
kad postane jasno
kako sam se zaoblila.
Ipak, kao i od početka Svijeta,
ništa se tu nije moglo,
čim smo se sreli,
znala sam da će nam se desiti.
Ivana Bodrožić. Svi sve pokušavaju urazumiti
Ne penji se na moj krevet
i ne otvaraj moju ladicu
Odgovori mi kad te pitam
Ne pij iz moje čaše i ne naslanjaj se na mene
smrdi ti iz usta
Onda se ne penji ni ti na moj
Meni je mama rekla da mogu, a tebi nije
ti si mali
Ne masiraj me tako, to me boli
Ne podiži tuš toliko visoko, sve je mokro
Ostavljaj auto u brzini, odmotaj volan
Pokupi mrve, doći će mravi
Izvadi iz džepova kad stavljaš u korpu
Nemoj zaspati odmah
sve ćeš upropastiti
Ne plači, nije vrijedno
Ne stavljaj previše ulja,
Skini se, samo još ovaj put
Onda mi objasni, objasni, objasni
Govorila sam ti, nije za tebe
Ne pokušavaj me nasmijati
Ne presavijaj rukav dok peglaš
Ne brini za mene, samo umri od brige
Nije dobro to tako, nego onako,
ovako i ovako
Rekao sam ti, govorila sam ti,
kažem ti,
reći ću ti kad budeš,
nikad ti više neću ponoviti
Nitko, ali nitko nikoga ne razumije.
Аксель Шрайбер
Переводчик на русский язык европейской поэзии - преимущественно военной и антивоенной. Литературный псевдоним не имеет никакого особенного смысла и попросту образован из названия моего аккаунта в Duolingo.