354 Views
* * *
Нам выпала угрюмая судьба
распятых распинателей Вселенной,
низверженных хранителей суба-
томных частиц. Разбужены сиреной
заместо деревенских петухов,
мы видели, как закипает гравий,
как лопнули глазницы у стихов,
поймавших взгляд с военных фотографий,
как девочка-весна звала грача,
но к ней опять летел бомбардировщик,
закашлялась напалмом, и, горча
во всё воронье, изрыгнула общих
теорий гуманизма трупный яд.
Контужный месяц сунул шею в петлю.
Шагай, шагай, воинственный отряд.
И пой патриотическую песню.
2015
* * *
Что счастье? Чад безумной речи
о нём самом: забвенье тех,
о ком не умолкают свечи,
кто за чужой – невинным! – грех
был взят наверх.
Лишь закоптив предместья рая
словесной позолотой лжи,
мы вызрим свет, – а в нём, сгорая,
те души, без конца и края,
нам шепчут ласково «дыши!» –
в нас умирая.
2016
* * *
Голубь сидел на ветке,
размышляя о бытии:
«Если мы – не навеки,
то время, как ни тяни
нот, как ни тужься в хоре
выдавить контрапункт,
нас перемирит вскоре
сотнями катапульт:
нас перемелет в мелочь,
нас перемолит в днесь,
нас перемылит в щелочь
света, в благую весть».
Истину мира плакал,
крылья сложив, герой.
Но хуже, чем быть заплатой
времени – быть дырой
времени, обжигая
сердце живаго льдом,
мимо костров шагая
в обетованный дом,
приумножая утварь –
вилы, котлы, крюки.
Солнце проснётся утром,
но не подаст руки:
свет не промоет пятен,
луч не прижжёт порез.
Жизнь – карнавал распятий,
с верою или без.
Древо взвалив на плечи,
жизнью поить абсурд:
так зачумлённых лечат,
зная, что не спасут.
Так на сутулых спинах,
смерти давая бой,
сильные – слабых, сильных –
слабые носят боль:
вечным Сизифом горбясь,
вечным Христом терпеть
скорбной юдоли гордость:
вечность всегда теперь.
2016
* * *
Представим, что я – солдат.
Герой никакой войны.
Что я покрошил в салат
людей, но моей вины
в том нет, ибо враг на то
и дан, чтобы злу не бысть.
Как минимум – решето,
как максимум – грозный бис
возмездия правоты,
враг будет всегда. Везде
найдутся его следы:
на длани, бревне, гвозде,
на плотнике, кузнеце,
в древесности и литье…
Земля и огонь, в конце
концов, палачи! Во тьме
сверкают глаза ракет –
голодным, больным, людским.
Как верный апологет
границ, я готов в куски
разнесть ненадёжный мир,
чтоб всякий космополит
знал: мир да не будет мил!
Как будущий инвалид,
мир требует тверди рук,
наркоза, ножа, пилы.
Представим, что я – хирург.
Представим, что мне малы
инструкции, Гиппократ
меня побери! Представь,
как в скрежете Царских врат
смыкаются бывь и явь,
как пламя охватит весь
престол! Как с него дитя
не в силах сойти! Как Весть,
дошедшая до тебя,
становится не слышна,
как бьётся в припадке слух,
пульсирует тишина,
до трёх, нет! уже до двух
считая!..
…представь, что я,
припавши ко алтарю,
неведомое творя,
вдруг понял – что я творю.
2016
Фавнова рондель
Не нужно видеть, чтобы верить, но
чтоб видеть – нужно верить. Так и верю,
держа за ручку маленькую фею
Офелию, грядущую в темно.
Чужое не схватить веретено:
лишь морфий аккомпанемент Орфею.
Не нужно видеть, чтобы верить, но –
чтоб видеть, нужно верить. Так и верю.
Скорбь – знание, уж так заведено.
В колени пав (пред запертою дверью
ты сам – Рахиль) над сыном ли, над дщерью,
когда в сосудах станет льдом вино, –
не нужно видеть, чтобы верить. Но…
2016
* * *
И не певец, кто в порохе – поёт.
М. Цветаева
Пора! Пора нам
припомнить павших:
пройтись парадом,
просеять пашни
зерном зарничным,
с зевком усталым
запрятав меч в нём,
звеня металлом
в защиту мира;
заштопан подвиг,
и память – мимо!
(Сырь сердц из-под век –
прозренье…) Мёртвым –
с призреньем праздным,
день в день, – дым с мёдом:
горючим, грязным
победных песен
правдоподобьем!
Плясаньем пёсьим –
дань адам вдовьим! –
предав парадам
обет победный,
пройди! – по ранам,
пройди! – по бедам –
парадным ходом
с народом рядом,
взревев – снарядом!
шарахнув – хором!
Играй, рать-сила!
Греми, отвага!
Ликуй, Россия!
Под сенью флага –
нужна ль – нить-память? –
раз рвётся – тонко?..
Врёшь! мир ждёт – танка:
орёт! вскипает!
Дли – дуло воли:
пли! – пулей мирной!
Бьют о грудь волны –
бредь чести мнимой!
О, эта резвость!
Ей горы вровень!
О, этот резус
кипящей крови!..
Дни грозовые!
Дни боли – были?
Запив – завыли,
запев – забыли:
день – вечность! – скорби!
…Скоблим глаза лишь:
полоска соли –
да боли залежь.
2016
К России
Свободы сеятель пустынный…
А. Пушкин
Духовные склепы.
Верховные скрипы.
Как злы, как нелепы
посмертные R.I.P.ы!
Но – глухи, и слепы,
и немы, как рыбы, –
влачат раболепы
палачества R.I.P.ы…
2017 (на открытие памятника жертвам политических репрессий в Москве)
* * *
Эта страна пожирает своих детей:
мучит отчаяньем немочи мать-чума!
Родина-плеть смолвит – смелет теплом плетей:
в этой стране время года всегда – зима.
Непроходимые льды равнодушных глаз.
Неизлечимо хрипящий некроз сердец.
Снег уступает пространству одну лишь грязь,
прах под ногами: не есть ли он – сам Творец?
Третье злословие неумолимо – клясть;
первые два так умело играют на
нём, до небесного слома ощерив пасть
тюрем, кликухами сплюнувших имена!..
Род прокажённых – замешанный на войне
мир – красота никого уже не спасёт:
там, где невинность растоптана в тишине, –
алые рты злобно скалит не-мой народ.
2017
* * *
Отец-Джугашвили
и мать-Колыма
нас сердца лишили,
лишили ума:
клеймит «неполживой»
любую из правд,
вздувается жилой
межрёберный ад.
Род – не человечий:
промёрзших нар – род!
О, вечный! о, вещий
российский народ!
Народ под конвоем,
народ под пятой:
в беспамятстве воем
судьбы пропитой.
(Не воем – воюем:
с младенства больны
враждебным июнем
юнармий сыны.)
Народ-запятая,
забившись в забой,
потерь не считая,
стлал землю – собой…
…на братской могиле
взошли я и ты.
Пласт боли – пласт гнили:
тела ли, кресты.
Могильное братство.
Малиновый звон.
Свобода здесь – рабство
возвесть во закон!
Лелеем устало
алтарь блатарей:
нам чтить не пристало
иных алтарей.
Народ-богоносец?
Народ-волкодав?
Гноящийся гнозис
пал, плода не дав.
Безропотным строем
бредём, гимн шепча,
и – роем. И роем –
(приказ палача!) –
до рая: do места,
где вместе – вовек.
Народная месса.
Смерть, голод и снег.
2018
* * *
Чекисты взрывают дома.
Контрреволюционный террор.
Сегодня – ещё тюрьма.
Завтра – расстрельный двор.
Чекисты не строят мостов.
Они лишь сжигают мосты.
И вьются змеи хвостов
в железной руке Москвы.
Буйнакск – Волгодонск – Рязань.
Империя шла вразнос.
Москва не верит слезам.
Чекист – пожиратель слёз.
Дороги ведут в Дамаск.
Россия идёт ко дну.
Чекисты взрывают дома:
бездомные верят в войну.
2019
* * *
В новую пятилетку.
Ловчим – уже не спится:
«Каждую птицу – в клетку!
В каждую клетку – птица!»
Будут любые песни
рваться на полуслове.
Красные зоны Пресни.
Чёрные сотни внове.
В город ворвутся стаи.
Станет опасным город.
В мозге случится Сталин.
В брюхе случится голод.
Будет распят художник.
Сожжена мастерская.
Всё примиряет дождик,
зуб баррикады скаля:
шины, шипы и розы.
Будет слиянье стилей.
Братство и мафиози.
Апофеоз Бастилий.
Будут коваться цепи.
Будут рубиться скверы.
Будет победа церкви
и пораженье веры.
Скверными будут вести.
Вестником будет – лживый.
Будут все грузы – двести,
а Искупитель – Шивой.
В прописях будет фюрер
вместо – аз, буки, веди.
Будут взрываться фуры.
Будут взрываться дети.
Будет темно и больно.
После – светло, небесно…
Только сначала – бойня.
Только сначала – бездна.
2019
* * *
То ли утихнув снова,
то ли пробившись вновь,
с губ кровоточит слово:
вымолчи эту кровь.
Идолы будут падать.
Будут дома взлетать.
Чем равнодушней память –
подлинней благодать.
О, беспощадный опыт –
горьких ошибок сын!
Душ человечьих копоть
неба затянет синь.
Пригоршня муки звездной.
Чёрствый сухарь луны.
Небом пути над бездной
не определены:
сами определяем
их. Беззаветных бед
полночь – тревожным лаем –
рвётся с цепи…
Рассвет?..
2020
Послание к Израилю
Я бежал до Тебя. Я стоял на пороге.
Говорил о войне. Ибо поздно – о боге.
Но закон свой блюдёшь, чужаков не пуская.
Впрочем, воля твоя – суть всего лишь людская.
А иной не бывать. Да и не было прежде.
Говори о любви. Говори о надежде.
Что тебе до войны? Она вечно под боком.
Чуждый чувству вины абортирован богом.
Помолчи о былом. Помолчи о грядущем.
Отвори, отвори свои двери бегущим!
Средь пустыни кричащий лишь эхо обрящит.
Пограничный контроль. Равнодушный обрядчик.
Заскрипели замки. Затрещали скрижали.
Задымились поля. Небеса задрожали.
За народом – другим! – пламя снова явилось.
Что их детям расскажешь про божию милость?
Я скажу за тебя:
я, кто родом оттуда,
где мертво давно всё, и особенно – чудо.
Бог, ослепший от слёз, был смертельно изранен…
Но простёртых ладоней не видел Израиль.
2022
Андрей Дванов
Андрей, 30 лет. Издал три сборника стихов в 2014-2017 годах, но гражданская лирика там почти отсутствовала. Максимум - антивоенные, антимилитаристские тексты "за всё хорошее", но слова "фашизм" и "Россия" в одном предложении мысленно уже начали соединяться. Вскоре автору открылась чудовищная внутрироссийская действительность. В 2017 году, растеряв дар речи от осознания происходящего, он ушёл из магистратуры философского факультета МГУ, перестал чувствовать силы и смысл писать в тех же количествах, на те же темы, да и писать вообще. Гражданская активность стала приоритетом. После 24 февраля 2022 года написан только один текст. Культурная связь с внешним миром, которую автор худо-бедно поддерживал, окончательно разорвалась, и его ментально парализовало окончательно. Покинул страну.