328 Views
кредит
И песня с гибелью — одно.
Владислав Ходасевич
на мыло нас мало я чистый
пока я предельно один
немало просрочено истин
сгорело а дым невредим
он сладок поелику горек
но выест глаза до пупа
пока записной алкоголик
узнает насколько рапа
его вознесёт над пустыней
или похмелит как раба
пока на нём точно остынет
такая вся божья роса
иначе четаемый иней
белеющие чудеса
смертельна предельная польза
яичная хватка серпа
небойся небойся небойся
народная глохнет тропа
пока понимает пропойца
насколько запойна рапа
убойна убойна убойна
но мягкая воля тверда
от чукчи до ассинобойна
от римлянина до жида
меня нехватает на мыло
когда умножают на ноль
всё всуе вокруг и не мило
но кто нибудь хочет со мной
стояние на
Проблема настоящего исследования — возможность значительно укоротить человеческую историю сравнительно с распространёнными представлениями.
Борис Поршнев
За краткий сон, что нынче снится,
Александр Блок
А завтра — нет,
Готов и смерти покориться
Младой поэт
посажу прошлогодние хлопья
воспою лебединую спесь
чтоб вернулась ко мне из подлобья
молодая красивая смерть
пусть нестану великим поэтом
если жизнь настоит не о том
но не стану же делаться этим
закадычным предсмертным жильцом
дабы летом полётом рассветом
наслаждаться итоговым сном
по последним известным приметам
попугаем с поджатым хвостом
пусть нестану великим поэтом
постою на немалом своём
несойдусь с подходящим ответом
и запрячусь в невидимый том
настою ностальгию разлива
как решительно учит река
прижигает чужая крапива
нерешительные облака
непотребна нескорая помощь
запоздалая мощь естества
сам собой неподатливый потлач
по местам рассыпает слова
и на землю ложатся на отмашь
дорогие сухие дрова
а когда начинается слякоть
зуб на зуб попадает ногой
навсегда обрывается якорь
незаслуженной руской рукой
а когда эксгуматор нарколог
перечтёт по костям алкоголь
и поймёт ископаемый голод
в стоге сена застрявших иголок
станет ясно нашёлся другой
эпилог как попало недолог
заройте жизнь на этом месте
такая смерть произрастёт
что жизнь обратно невоскреснет
конечным камнем пешей песней
в чужой великий огород
славянороссыпи
Велики братья и красивы,
Лев Мей
Но неугодны пред тобой.
Идут под музыку солдаты,
Владислав Ходасевич
И бесы юркие кишат
Увидишь флаги над эстрадой,
Услышишь трубы трубачей.
все эти личности да особи
гони их в хвост они опять
посконные славянороссыпи
пока что некому собрать
за то пора христопарадничать
на красной площади двора
ненужно клеветать и ябедничать
раз запрещают доктора
непрекращая фасцинации
рядами пишутся войска
чтоб ими точно обозначили
у вечный двигатель полка
кто был не первым теодорихом
не ляжет численным петром
не разлетится на спор порохом
и будет бесконечно дорог нам
пока кошмар переживём
и преданы всем вышним органам
последней капли не пропьём
и если божий дар яичница
и нераспутать до конца
пока аукнется и свыкнется
не стоит выедать яйца
непомнешь мата или отчества
но так и тянет за язык
ужели никогда некончатся
славянороссыпи улик
сплошная пехтура да конница
и сильнодействующий пшик
одни подвижники и деятели
герои трупного труда
все очевидцы и свидетели
что двухголовая звезда
а если на красивой площади
уже поставили финал
крести свой ёбаный рот господи
пока другого не видал
май 2020
куриный руский бог
тебе флаг в жопу мне ветер в спину
пусть впереди небольшой провал
выиграешь себе сербалину
и будь доволен что непопал
на зуб драконову карантину
который празднует карнавал
великомученик победоносец
как его георгегоророг
и по пизде что абсурд что нонсенс
если не пролежень то пророк
ждут недождутся древнейших новшеств
по хую
в руский куриный бог
вставишь свою дрожжевую палку
только лишь только оно нежмёт
выбросишь как негодный на свалку
другой прохожий пусть подберёт
клюётся голубь смердит олива
ложится радуга без стыда
пока пасутся без перерыва
законобоязненные стада
прямая карта страны червива
и расползаются кто куда
в июне здесь индевеет ива
и расплетаются провода
река загаженного разлива
лелеет лебедя лебеда
другой прохожий ему виднее
куда направить родной озноб
кто неостанется в мавзолее
кого и краше вгоняли в гроб
намного ярче тела алели
помазаны куриной икрой
жалеют жалят пчела крапива
а не гадюка
и нет вреда
пока пасутся без перерыва
законобоязненные стада
живого или мёртвого пива
стекает пена с гусей сюда
абракадабра добра бравада
непознаваема до конца
сколь далеко от рая до ада
вопрос невыеденного яйца
июнь 2020
вертоград
от ветра вертограда
разит лапшой
зато любая ягода
с арбуз большой
так постаралось лето
росла сладка
пока окрепло кредо
от сквозняка
теперь в душе повидла
слепа как крот
она такое видела
что жизнь не в счёт
подопытные стансы
на окраине серого сыра
не отрезать и не откусить
ни за грош продаётся квартира
и попробуй её не купить
заселение будет не долгим
от зари до зарытой зари
то ли лириком то ли историком
сдуты смыленные пузыри
вот и все подотчётные книги
нигилизма пустые тома
из окна за околицу вникни
и верни внешний мир в закрома
и узнаешь весь пол как облупленный
и пронюхаешь пот потолка
правый угол отметишь как клубный
а на левый довольно плевка
проживёшь как горохом об стену
и как непожелаешь врагу
чтоб со сцены на старую сцену
всё авось овощнее рагу
и куда нибудь вырастут дети
и уйдёт наживная жена
хоть глаза им коли а соседи
наблюдают всё сквозь кружева
и когда осыпаются звёзды
прижигая сезонных мышей
забываешь кем скрыты и созданы
окончания всех падежей
мокнут лампы и крякают краны
ниже некуда падает дух
уходя оставляешь карманы
навсегда пережарен петух
и уже непроклюнется в жопу
отвали от меня отвали
пусть ломают дверную европу
открываешь америку шёпоту
всё равно заберут патрули
наберут кириллицей
пресенильная молодость
Разыгран куклами, но в настоящей драме.
Шарль Бодлер
где юность забыл навеки
и нет ничего взамен
райкомы храмы и жэки
аптеки патовых цен
где пень мирового древа
подвержен и повреждён
душа насущного хлева
заметна со всех сторон
так вот каковы кагаты
и вечный дым без огня
дешёвая сладость ваты
и квашеные шпинаты
а пенистые пенаты
все пропиты без меня
понятно из детской кухни
какая кухня хуйня
дубинушка лучше пухни
до следующего дня
где черти толкутся в ступе
и черви за ними в след
я часто торчал как в ступоре
и слушал толкучий бред
где пересыхают реки
белеет белиберда
смешались уже навеки
присутственные места
у пня мирового древа
промозглая тишина
только салюта расстрела
эхо на все времена
а пассажир посажен
на цепь как пеший пёс
а смерть красна только сажей
когда задирает нос
я помню её оскалы
а сажа ещё красней
мы общий язык искали
спел спелую песню с ней
никак меня некрестили
как приняли в комсомол
в каком похуистском стиле
я муку свою молол
и жил умирал навстречу
матрёшечный матриот
я матом ему отвечу
пускай этажи не в счёт
хоть овощью или вещью
пускай себе поживёт
куда отцвело ебало
и речь отнялась по грудь
значит пиши пропало
что именно незабудь
летает за камнем камень
все камни в мой огород
я все сохраню на память
какой нибудь прорастёт
бывшие понаты
светло но свет не мил не бел
как экспонат музея
смел меланин бессмыслен мел
серы другие зелья
что трупочист что чистотел
ни взгорья ни ущелья
и что теперь смотреть в окно
куда прошло здоровье
когда достаточно темно
что будет на второе
и опрокинуто кино
и вырыты все роли
осталось поточней дожить
чтоб до конца конспекта
все буквы вовремя забыть
и будет песня спета
чтоб огород не городить
внутри чужого света
клещи джокеры
Плоть их мясиста, гладка, тяжела.
Перси Биши Шелли
Как будто падаль вдруг ожила!
тяжела трава аватара
и какая на ней роса
невидать исуса кристалла
пусть искрится сама слеза
и клещи клевещут на клевер
недают проходу вперёд
и направо плевать на плевел
и налево наоборот
если эта свинья несглазит
стоит бисером угостить
всё равно потерялся азимут
между этих образных азий
в каземате его скостить
где сокамерники маршрута
маршируют вперегонки
невидать брутального брута
рубиконные уголки
забывают свою свободу
аватары авторы лжи
тяжело тасовать колоду
чтобы выпали барыши
даже шулер незнает броду
в коже джокера ни души
и не даром кругом нелжится
эта джатака такова
хороша из клещей ушица
а потом нерастёт трава
только перхоть персонализма
и пожухлая борода
эта тризна
белиберда
смотришь дальше в пустые лица
слышишь вместо клеща клеста
самомнение очевидца
неразгаданная глиста
глина родина пустота
да не та
татхагатагарбха как акциденция
тхоржевской
и куда запропастилась
эта татхагатагарбха
я то мнил она на вырост
словно мёртвая припарка
врач нарколог нет невролог
нет конечно врач некролог
поскорей бы кто не олух
чтоб диагноз был недолог
эта жизнь без пересмотра
эта в целом море капля
эта воля перламутра
эта медленная чапля
я иду за ней как аист
бывший аист перекрёстка
для чего то спотыкаюсь
а потом лечу на дно
переслушанная песня
перемолотые перья
как расцвет пожар огарка
голый апогей безделья
вот и татхагатагарбха
вот и татхагатагарбха
черепаха пахла хладом
уползая от героя
птица цапля пляшет рядом
как мне кажется
а потом поганка чомга
слишком яркая поганка
уплывает как душонка
вся моя татхатагарбха
но куда уходит чапля
никогда я неузнаю
слишком мало малочая
досвидания навеки
абсолютный бестиарий
Бог не умеет говорить.
Хорхе Луис Борхес
Даже мне, кому всё любопытно,
не любопытен бог.
Уолт Уитмен
век за веком бог
знай косил под круг
вообще под шар
скорый колобок
повторял икру
высекал искру
раздувал пожар
но приходит срок
предъявить углы
и за гранью грань
всемогущий бог
выйди из юлы
на конце иглы
корчись и взыграй
много сломит ног
главный геометр
метя миражи
мёбиусов бог
господин и смерд
из нейтральных недр
когти покажи
сделай цап царап
сделай цап царап
сделай цап царап
чтобы каждый раб
понял что он раб
и насколько раб
больше божьих лап
больше божьих лап
больше божьих лап
корова
вызывайте скорую
или обошлось
иду повесил голову
высоко на гвоздь
продаю корову
дальше будем в розь
продаю задешево
в придачу к молоку
заведу за дерево
а дальше несмогу
во имя вымя вымыто
подставляй ведро
все чужие им то
значит повезло
огонь и мороз
все следы огнём сгорели
и неразличишь
кто собрал мои орехи
белка или мышь
бузина или шиповник
что уж виноград
сколько вынуждено полных
пламенных утрат
всё спешит само собою
превратиться в джем
мы с любовью или болью
все друг друга ждем
мал мороз да выдал иней
свежий белый прах
но мираж ещё невымер
и цветёт в глазах
чудеса с осенней музой
до чего близка
послужи последней суммой
против языка
калачи из калачакры
были хороши
а потом они зачахли
больше ни души
только смерть стоит с кокосом
кактусом в руках
экзотична в этом косном
месте на костях
для чего кокос и кактус
сразу не поймёшь
кайтесь кайтесь присмыкайтесь
ноет острый нож
просто плавно попрощаться
правда тоже ложь
скромно сесть в калоши счастья
жить на дне калош
и гадать была ли чаща
рядом или сплошь
Владислав Колчигин
Почти вся жизнь Владислава Колчигина связана с Харьковщиной: родился в 1966 году в Изюме, жил в Харькове, в 2004 году перебрался под Красноград. Недолгая учеба на филфаке ХГУ и в Литературном институте, случайные работы. Участник творческого объединения «Алконостъ», составитель и редактор альманаха «Ариергард»(2005). Публикации немногочисленны и тоже случайны, за исключением харьковского журнала «©оюз писателей». Сборник стихов «Свобода неволи», Киев, 2021 год. Авторское правописание отличается от общепринятого.